— Или теми, у кого просто извращенное воображение, — буркнул Мэтью, откусывая еще кусок яблока.
Этим утром, когда Хадсон и Камилла спустились вниз, он как раз доедал яблоко и допивал остатки остывшего чая. Не нужно было обладать богатым воображением — ни извращенным, ни каким-либо другим, — чтобы понять, что Великий и охотница на ведьм не просто общались в комнате наверху. Мэтью был рад за Хадсона. Хвала Господу, он почти вернул себя прежнего, такого, каким был до проклятого острова Голгофа. Похоже, его поход к оранжевой голландской палатке с раненым солдатом на плече освободил его от груза прошлого, терзавшего его душу. Его глаза прояснились, вернулся здоровый цвет лица.
— Сколько раз вы его перечитали? — спросил Мэтью, возвращаясь к Профессору из своих мыслей.
Фэлл снял очки, протер их о рубашку и вернул обратно на переносицу, прежде чем ответить.
— Не меньше тридцати, хотя я и затрудняюсь назвать точную цифру. Я читал эту книгу так часто, что запомнил три печати и заклинания. Три существа, способные возвращать мертвых к жизни: король Паймон, граф Ботис и король Асмодей. Ты, должно быть помнишь, какое свое желание я отчаянно хотел осуществить.
— А сейчас вы точно уверены, что это желание испарилось?
— Более чем. Ты можешь не верить, но я примирился с собой, а это главное.
Мэтью тихо хмыкнул.
— В подземном мире, должно быть, идет постоянная борьба между этими королями, графами и тому подобными. В конце концов, внешний мир — это обитель ангелов, а не этих тварей.
Фэлл закрыл демоническую книгу и отложил ее в сторону.
— Я должен кое-что тебе сказать. Год назад я бы скорее перерезал себе горло, чем произнес подобное. Ты доставил мне столько неприятностей. Разрушил так много из того, что я построил. Я десятки раз хотел убить тебя самыми ужасными способами, какие только мог придумать.
— Возможно, вам стоит продолжать держать ваши искренние чувства при себе, — сказал Мэтью.
— Нет. Послушай меня. Выслушай. Я понял, — он сделал паузу, и по его лицу было видно, что ему и самому непросто продолжать этот разговор, — я понял, — наконец продолжил он, — что ты — молодой человек, подобного которому я прежде никогда не встречал. Твое отчаянное путешествие с Джулианом, чтобы спасти твою ненаглядную Берри, твоя непоколебимая преданность Хадсону, а потом… твоя клятва отыскать Бразио Валериани, которой ты остался верен… Все это поразило меня. Сколько раз вы с Берри могли сбежать там, в Лондоне? За вами никто не следил. Именно тогда я по-настоящему понял, что могу доверять тебе.
Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Мэтью показалось, что он вдыхал свежий воздух, и с каждым выдохом выпускал наружу своих старых призраков.
— Должен сказать тебе, — осторожно произнес Профессор Фэлл, бывший император преступного мира и заклятый враг всего, что Мэтью считал правильным, — что, если бы мой Темплтон выжил… если бы он вырос, я бы хотел, чтобы он был таким же сильным духом… и таким же хорошим, как Мэтью Корбетт. И это, дорогой мальчик, самый большой комплимент, который я кому-либо делал на этой земле.
Дорогой мальчик, — повторил Мэтью про себя. Когда Профессор прежде произносил эти слова, они казались почти забавными. Теперь же… они были тоскливым напоминанием о сыне, которого он потерял много лет назад.
— Спасибо, — Мэтью не знал, что еще может сказать в ответ, поэтому добавил, — сэр.
Примерно через час после начала путешествия Мэтью услышал, как Хадсон и Камилла тихо переговариваются за складками парусины, однако слов он не разбирал. О чем бы они ни говорили, звучало это… серьезно. Затем складки ткани разошлись в стороны, и Камилла проникла в заднюю часть повозки, оставив парусину приоткрытой на несколько дюймов.
— Мне нужно кое-что сказать тебе, и я хочу, чтобы Хадсон тоже это услышал. — Она посмотрела на Мэтью очень внимательно. — Ты спрашивал, чем я занимаюсь в качестве охотницы на ведьм. Я сказала тебе, что делаю то же самое, что делал мой отец, его отец, отец его отца и многие до него. Но… это не совсем так. Я говорила тебе, что поймала трех ведьм, что тоже было не совсем правдой. Теперь я хочу рассказать тебе, почему правительство Испании поручило мне эту миссию и какие у меня были мотивы, чтобы согласиться.
— Для меня это не имеет значения, — сказал Мэтью и тоже решил перейти на «ты», — у тебя свои собственные…