- Да-да, - отмахнулась ученая. - Ты и сам его слышал, верно? Услышал, сидя в ванне, и всерьез уверовал в его существование. Взгляни на это со стороны. Да всего неделю назад я бы решила, что ты попросту спятил. Впрочем, возможно, это так и есть. Возможно, спятила и я, но раз уж ты сюда пришел, я поделюсь своими соображениями.
Она достала из пачки еще одну сигарету и протянула ее Оскару, пальцем другой руки толкнув к его краю стола зажигалку. Тот на автомате принял этот маленький подарок и замер, чуть сжимая ее пальцами - табак его никогда особо не интересовал.
- Я думаю, - вновь заговорила Дарина после паузы. - Что в воде нет того существа, которое рисует нам воображение под воздействием звука. Оно - лишь идея. Смутная, неоформленная идея о чем-то, что живет в воде и видит каждого, кто в нее погружается. О чем-то непомерно большом. Не только по размеру - ведь мало кто боится, к примеру, тех же китов - но и по своей силе в широком смысле, по некой глобальной значимости. Ведь ни один свидетель не называл данную сущность агрессивной. Этот страх - нечто большее, чем банальная боязнь быть съеденным. Улавливаешь?
- Всевидящее, всесильное, вездесущее... - Оскар поднял на ученую расширенные глаза. - Это...
- Это бог, - кивнула доктор Голдман. - Только этот, в отличие от нашего, существует.
Несколько секунд прошли в полной тишине. Затем чиркнула зажигалка. Оскар судорожно втянул в себя едкий дым и зашелся в приступе кашля.
- Китовый бог, - исследовательница фыркнула, дернув плечом. - Подумать только. Однако это единственное возможное объяснение. Жаль только, что венцом его творения оказались не мы. Я не специалистка в области психологии, но думаю, человеческим идеям свойственна конкретика. Расплывчатость этого образа и те немногие его особенности, что нам известны, указывают на то, что он принадлежит не человеку.
- Так это киты создали образ бога? Или все же бог создал китов? - Оскар затянулся снова, менее глубоко.
- Это уже философский вопрос, - пожала плечами Дарина. - В таком я не сильна. Но заметь, как в эту концепцию вписываются массовые самоубийства китообразных. Это постоянно происходило и раньше, просто не в таких масштабах. Выдвигались разные теории - о болезнях, об оглушении гидролокаторами, но доподлинно причины так и не были выяснены. Сейчас я думаю, что это их способ общения со своим божеством. Чем больше жизней принесено в жертву, тем отчетливее проявляется образ. Тянет на нобелевскую премию по биологии, черт возьми, а? Жаль, присудить мне ее больше некому.
- Но почему? - Оскар попытался стряхнуть пепел, но выронил окурок и не стал за ним нагибаться. - Почему они все одновременно решили выброситься на берег? Зачем им приводить своего бога в наш мир? Какая тут связь с гибелью человечества? И почему не умерли мы?
- Ах да, - ученая легонько хлопнула себя по лбу. - Я же так и не сказала, с чего все началось. Впрочем, ты мог бы уже догадаться. Все началось со звука. Не с того, который слышен из-под воды теперь, с другого звука. Его зафиксировали, помнится, даже наши японские коллеги. Один мой знакомый физик говорил, что это может быть связано с четвертым измерением пространства - я сама в этом мало что понимаю. Так вот, источник этого звука был здесь, - она ткнула пальцем куда-то вправо и вниз. - Его издал тот кит, что содержится на станции все это время. Думаю, ты тоже это слышал, не так ли? Прекрасная, чарующая песня, от которой на несколько минут сошли с ума военные эхолокаторы по всему миру, а большинство моих знакомых, да и меня саму захлестнула волна мягкой, но явно неестественной апатии.
- Да, - кивнул Оскар и шумно сглотнул. - Я слышал. В тот день, когда мой отец...
- Как ты уже выяснил, Ладвик Фритриксон был не единственной жертвой в тот день, - Дарина поставила локти на стол и сцепила пальцы. - Но знал ли ты, что вместе с ним погиб его сменщик? Опять забыла, как его звали... А, впрочем, неважно. Он тогда как раз вышел покурить – и назад уже не вернулся. Суть моей гипотезы в том, что этот звук послужил сигналом всем китообразным планеты. Сигналом к самоубийству - как способу попросить своего бога о мести. Мести всему человечеству.
- Мести? За что?
- О, вот на этот вопрос я могу ответить практически с полной уверенностью, - тонкие губы доктора Голдман исказила горькая усмешка. - Дело в препарате, который мы синтезировали. В том, что вызывал у испытуемых омоложение организма сразу на нескольких критических уровнях. Эликсир жизни, чтоб его. Едва ли не вечной жизни, заметь. Сколько добра мы могли совершить с его помощью... - исследовательница неопределенно махнула рукой. - Точнее, дело не в нем самом, а в способе его производства.