Найлз Комптон потер глаз, снял трубку телефона и выстучал три цифры номера вычислительного центра. Трубка молчала. Тогда он вместе с креслом развернулся к своему монитору «Европы», но увидел лишь синий экран. С озабоченным выражением Найлз надел очки и встал из-за стола. Но едва направился к дубовой двустворчатой двери кабинета, как та сама распахнулась во всю ширь и вошли несколько человек в балаклавах, темно-синих бронежилетах и полевой форме. Найлз оцепенел при виде трех автоматов совершенно незнакомой конструкции, направленных ему в грудь. Человек в центре группы из пяти захватчиков поспешно жестом приказал команде опустить оружие.
Через распахнутые двери Найлз увидел, что его помощники согнаны в тесную группу, а запястья у них связаны пластиковыми кабельными стяжками.
— Доктор Комптон, примите наши чистосердечные извинения за это внезапное вторжение, — произнес высокий человек в центре группы, стремительно подходя к ряду мониторов на стене, щелкнул тумблером, помеченным «Ворота 1», и посмотрел на картинку, транслируемую камерой наблюдения из ветхого только с виду ангара. Убедившись, что воротами распоряжаются его люди, он обернулся к Комптону: — Простите нашу поспешность, но, как я понимаю, ваш капитан Эверетт вот-вот вернется со своей командой, и я склонен полагать, что к нашему визиту он отнесется не очень-то благодушно.
Один из его подчиненных выступил вперед и что-то шепнул, держа в ладони миниатюрную рацию.
— Доктор, уверяю вас, с вашими людьми обошлись по-хорошему. На данный момент лишь пять жертв, четыре из них из вашего отдела внутренней безопасности, и, как меня уведомили, двое из них будут жить. Мы не хотим больше никаких смертей.
— Вы с самого начала знали, что встреча в Нью-Йорке будет сорвана, — заметил Найлз, выпрямившись и глядя в лицо человеку, стащившему свою балаклаву. Затем мельком искоса оглянулся на камеру закрытой системы, независимой от «Европы», и заметил, что красный огонек горит по-прежнему. Такая же система, как установленная у ворот 1; они намеренно не отключили ее, потому что им надо приглядывать за воротами.
— Да, но этот отвлекающий маневр оказался полезным для того, чтобы удалить из комплекса капитана Эверетта и наиболее опытных членов его команды. Он со своими людьми сделал бы захват самого защищенного сооружения в Соединенных Штатах, ну, скажем так, проблематичным.
— И каковы же ваши планы теперь? — поинтересовался Найлз.
Подойдя к столу Комптона, высокий оглядел его. Внешность у него была неброская, волосы чуть длинней, чем армейская стрижка, но от него буквально исходило чувство угрозы. В его английском угадывались ирландские нотки. Комптон знал, что если камера закрытой системы работает, то и их разговор, и лицо террориста записываются.
— Мое начальство требует вашего присутствия по двум причинам. Во-первых, информация, во-вторых, чтобы вы лично засвидетельствовали, кому противостоит мир.
— А если я откажусь идти?
— Не откажетесь. Мне незачем угрожать вашим людям, подобная чепуха — для телевидения. Нам приказано действовать по обстоятельствам. Так что если вы идете, — подтянув рукав, он посмотрел на часы, — то мы отбываем.
Сара спускалась в лифте в жилую зону на восьмом уровне, когда кабина дернулась, а затем снова поехала на нужный этаж. Необычное поведение лифтов было Саре не по душе. Она знала, что они перемещаются в трубе, подымаясь и опускаясь на подушке из сжатого воздуха.
Наконец, табло сообщило о прибытии на восьмой уровень, и двери неспешно разъехались. И тут электричество отключилось. Лифт снова дернулся. Сара недоумевала, и почему это «Европа» не скомпенсирует утечку воздуха? Решив не испытывать судьбу, она выбросилась из кабины в тот самый миг, когда раздалось шипение и лифт рухнул в недра комплекса. Перекатившись через раненое плечо, Сара вскрикнула от боли. И тут же наткнулась на кого-то стоявшего в коридоре. Темный силуэт наклонил голову, с удивлением увидев женщину у своих ног, и схватился за оружие. У Сары мелькнула мысль, что, может быть, Карл затеял очередные чокнутые учения для персонала службы безопасности, но боль оказалась настолько невыносимой, что голова не работала, остались только рефлексы. И тут она увидела, что оружие в руках неизвестного нацелено вниз, на ее распростертое тело.
В свете отказа лифта она тотчас поняла, что никакие это не учения. Развернулась на бедре и нанесла удар правой ногой, угодив стоящему по обеим лодыжкам. Лишившись опоры, тот невольно нажал на спуск, и оружие застрочило, озаряя сумрачный коридор яркими вспышками. Пули забарабанили по пластиковой стене, а мужчина грохнулся на ковровое покрытие. Сара, все еще лежа навзничь, быстро вскинула ногу и обрушила ему на лицо, попав каблуком как раз туда, куда метила, — в нос. Упавший крякнул от боли и обмяк.