— Господи, помилуй, — пробормотал Ли в изумлении.
Они увидели, как из глубин прозрачного моря вздымается какой-то силуэт. Им было и невдомек, что именно это место залива выбрано за исключительную прозрачность воды. У них на глазах нос исполинского судна вознесся из хлябей, круглый и громадный. Субмарина вспорола поверхность Мексиканского залива со взрывным выбросом вспененной добела воды и брызг, а затем продолжила подъем, будто стремясь вырваться из неприятной и враждебной среды. Она все поднималась и поднималась, и казалось, этому не будет конца, а затем поднялась еще выше. Они увидели, как боевая рубка, пробив поверхность, начала выдвигаться, обратившись в 125-футовый небоскреб, но монстр еще тревожил воздух и море своей протяженностью. Он возникал из моря, как мифическое чудовище в многократно замедленном показе кино.
— Просто не верится! — чуть ли не взахлеб выдохнул Найлз.
Могучая подлодка наконец достигла точки, когда взмывший нос перевесил корму, и гигантский корабль начал путь обратно в море. Залив под его корпусом расступился, когда исполин рухнул в воду, подняв волну футов двести высотой. Мельчайшие брызги ее гребня взмыли до самого зависшего конвертоплана.
Найлз начал мысленно прикидывать размеры. Длина судна добрых тысяча футов с хвостиком, а то и поболе. Посчитать его водоизмещение он не мог, но наверняка больше, чем у любого судна военно-морских флотов любой из стран мира. Субмарина, размерами превосходящая авианосец класса «Нимиц», не походила ни на одно судно, виденное любым из них. Корпус отличался чистыми линиями и был округлым даже на верхней палубе. Боевая рубка представляла собой гигантскую конструкцию с аэродинамическими обводами, способную при погружении уходить глубоко в корпус — очевидно, ради скорости.
Найлз обратил внимание на два больших неровных треугольника, смахивающих на плавники, — могучие носовые горизонтальные рули, вспарывающие воду у самой поверхности, — а затем, наконец, и на два возносящихся ввысь угловатых хвостовых руля стофутовой длины и пятидесятифутовой высоты, вздымающихся из моря, будто спинные плавники чудовищной акулы. Затаив дыхание, они смотрели, как нос судна раскрылся, явив взору другой, стеклянный, спрятанный за убирающейся броней и покрывающий никак не менее десятка палуб передней части судна. Гигантская подлодка продолжала движение по поверхности, оставляя за кормовым движителем едва заметный след. Чайки, опомнившись от шока при ее появлении, закружили вокруг небоскреба боевой рубки, из-за размеров спутав ее с сушей.
— От имени моего капитана милости прошу на борт «Левиафана».
Обернувшись, Ли поглядел на чужака, следившего за ними напряженным взором. И припомнил строфу времен Гражданской войны, выученную наизусть еще в колледже и оказавшуюся очень уместной теперь, когда тот огласил название исполинского судна: «Есмь поглощен водой, обремененной солью, и обречен зреть форму и темные намеренья врага моего, погубителя человечества, и аз поверженный низлег с душой, исполненной водою, а там, под волнами, с грацией чудовищной скользит „Левиафан“ — Морей сих Бог и Повелитель Мира».
Как только четыре конвертоплана устремились вперед, головной заложил резкий вираж и начал заход на палубу «Левиафана». Как только он подошел, чуть позади боевой рубки распахнулись гигантские — длиной свыше семидесяти футов — створки ворот, поднявшись вверх и открыв взорам пещеру ангара внизу. Найлз следил, как палубная команда далеко внизу готовится к приему четырех летательных аппаратов. Зависшие СВВП безупречно уравняли скорость со стремительно движущимся судном и опустились в его недра. Комптон воспользовался случаем рассмотреть открытый срез корпуса, насчитав пять явно отличающихся слоев из материала, представившегося его нетренированному глазу то ли титаном, то ли сталью, но при этом пористого. И вдруг он с изумлением осознал, что смотрит вовсе не на металл, а на какой-то композитный материал вроде нейлона.
Конвертоплан опустился на палубу, и обороты его двигателей начали снижаться. Затем рядом опустился другой, а последний — позади. Комптон отвернулся от иллюминатора и уселся лицом к остальным.
— Это не первое подобное судно, носящее это имя, — заметил Ли.
Поднявшись из кресла, великан совсем сбросил бронежилет, не сводя глаз с Ли. Остальные его люди окончательно проснулись и явно радовались возвращению домой — шутили и пробирались к покаченным трапам.