25. Кошмары, которым приснился ты
Обитавший здесь подвид ланцетов-мизостомидов создал живую комнату, стены которой были оплетены множеством чёрных щетинок, розоватых снизу.
Пришлось постараться, чтобы заразить это всё спорами грибов и лишайника. Главная сила ланцетов была в бешеной адаптивности и направленной эволюции. Будто терминал был встроен в каждую тварь.
Но опыт взаимодействия с подобным у нас уже был.
Главное здесь было атаковать червей сразу, не давая времени и возможностей для адаптации — изначально мои растения могли расти на них, уничтожая весь улей. Но если что-то останется, оно будет уже куда более защищено от моей цепи.
Потому сперва была долгая подготовка, и только потом быстрое нападение и уничтожение. Вернее, в этом случае просто поглощение ланцетов в качестве почвы с удобрением.
В захваченной локации Эстель указала на путь к Тумору и путь за пределы сверхмиазмов.
Второй оказался быстрее: нужно лишь подняться по этому колодцу на двадцать шестой, там пройти две локации и найти дыру в потолке.
Закончив выстукивать на металлическом барабане мелодию, с помощью которой она искала путь, искатель нам всё это и рассказала.
Не без мелких оговорок — всё же один раз нам пришлось свернуть из-за появившегося смертельного миазма с гравитацией. Однако вскоре мы оказались на этаже-склейке.
Локация над нами на двадцать пятом была ярким представителем этого сбойного этажа. Местные стражи не пережили двойной генерации, и сейчас от них остались лишь неопознаваемые химерные скелеты.
Больше пересобирать локации Стена не стала. Потому место было относительно безопасным, если не считать естественный таймер.
Здесь мы устроили привал. Большинство были так истощены, что сразу уснули, пользуясь защитой и растянутым временем в убежище. У меня же ещё оставалась пара дел, не терпящих отлагательств.
Наверху Тия погрузилась в медитацию, чтобы найти Белую по висящей на ней метке хаоса.
Как я и говорил, она активировала возрождение после гибели в миазмах наверху, в максимальном удалении от сверхмиазмов. Сейчас она была в трёх локациях отсюда. Но двадцать пятый был одним из самых мирных этажей из-за эффекта склейки. Единственное правило здесь было — не находиться долго на одном месте, а то могут зайти на огонёк существа и сверху.
Оставив убежище, я выдвинулся к нашей потеряшке в компании Тии и Эстель. Первая вела по метке, вторая находила путь и один раз предостерегла нас от аномалии. Та, правда, оказалась совсем поломана из-за того же эффекта, так что убиться в ней было бы сложно. Но мало ли.
Гравитационная ловушка и летающие диски мешали друг другу работать — места искажённой гравитации просто забирали их на себя, заодно отмечая те участки, где они были. Так что обойти эту аномалию было просто.
А затем вышли к затопленному храму, в котором и находилась Белая.
Когда-то здесь была локация рыбы, которую скрестило с неким храмом, населённым другими чудовищами. Живые существа это не пережили, а вот ландшафт наложился красиво. Получился полузатопленный храм, где из воды торчали колонны и покосившиеся участки стен.
На одном из множества мраморных островков, возвышающихся над водой, сидела Белая, одетая лишь в массивный белый амулет со стилизованной кошачьей головой.
Почувствовав нас, она открыла глаза. Подняла руки в стороны, на миг открывая грудь нашему взору, и затем часть воды вокруг потекла в неё. Амулет засиял, и девушка вновь была одета в легендарную броню.
— Рад, что с тобой всё в порядке, — начал я.
Поняв, что это я, а не полчища монстров, она снова коснулась амулета, и доспехи сменились на лёгкое белое платье.
— Как ты сохранила свои артефакты от бури потерь? — спросил я.
— Никак, — ответила девушка. — Ножны я восстанавливала в терминале. А доспех Василия нельзя уничтожить. Его свойства полезней, чем у твоего мифического амулета и чаши Альмы. Его создателя, Великого Василия, от статуса бога отделял один шаг.
— Верю. Чаша и амулет тоже не пострадали. Хотя мы даже копьё Летаргии чуть не потеряли.
— Случается. Система ещё много наград успеет нам начислить, если мы будем выполнять её директивы.
— Конечно, — кивнул я. Хоть кто-то не ныл о потерянной экипировке. Самому до сих пор было обидно.
— Наверное, мне стоит извиниться, — уронила девушка. — На тридцатом я запаниковала.
— Не бери в голову, со всеми случается, — успокоил я её.
Никакой паники я там и не помнил. Девушка пусть и была под конец очень нервной, делала всё, что от неё требовалось. А потом ещё и попалась под миазм. Из одиннадцати жизней осталась всего одна. Не удивительно, что она испугалась.