— А кто спорит? Именно из-за своего «равнодушия» ты три года убила на мою поимку, — насмешка в голосе обожаемого мужчины больно бьет по самолюбию, задевает порядком потрепанную гордость, — Или твой «утешитель» оказался настолько плох в постели и сказывается фатальный недотрах?
— Он куда лучше, чем ты. Я просто хотела тебе об этом сказать… — она улыбается настолько искренне, что он просто не может ей поверить.
Одна женщина, когда-то написала, что мужское самолюбие — вещь очень хрупкая, и играться с ним нельзя, даже если очень хочется. Но разве его девочка когда-нибудь слушала умных взрослых теть?
Вот именно, никогда.
Удар оказывается каким-то совершенно неожиданным. Это странно, но она даже не успевает сообразить, как оказывается повернута к Владу лицом, а его кулак вскользь касается скулы. Ещё один удар и она отлетает на добрые полтора метра.
Больно, но она знает, что сейчас горящая красным щека, завтра будет выглядеть совершенно нормально. Что-что, а бить не оставляя следов и одновременно причиняя колоссальную боль бывший служитель Фемиды умеет. Об этом не было известно его жене, а вот она, любовница, знала это очень хорошо, также четко, как и таблицу умножения или английский алфавит, который ещё старательной отличницей учила в школе.
Как давно это было.
— Так просто? Да, ты растерял квалификацию за эти годы! — тонкие пальцы прирожденной пианистки, легонько коснулись раненного места, обиженное «Скотина» само собой сорвалось с губ.
— Замолчи, Цветочек. Не заставляй меня быть жестоким, — какой же она была красивой! Особенно сейчас: растрепанная, растерянная, и даже потерянная.
Все эти «Р» его заводили.
Такого Влада Лидия боялась. Балансировать на грани срыва это одно, но самолично сталкивать идола, что был воздвигнут собственноручно, абсолютно иное. Особенность общения с ее бывшим начальником заключалась в отсутствии страха. Как с диким зверем, который лишь раз учуяв проявления нечто похожего на этот старейший инстинкт, сразу кинется. Именно поэтому она продолжила говорить.
— Зачем, Влад? Ты снова ведь снова мне солжешь, есть ли смысл слушать всю эту чепуху? — Тотальный контроль жестов, интонации и мимики. Их личная недетская игра, в которой ей отведена почетная роль жертвы. Цель каждой игры — наслаждения, и она получит его сполна.
— Ты единственная с кем я был честен во всем… — но он замолкает так и не договорив, будучи нелюбезно прерван.
— Не смеши меня! Ты ещё помнишь, что означает данное тобой мне прозвище на языке цветов или твою память нужно обновить? Молчишь? — спину свело из-за неудобной позы, но это не мешает ей смотреть ему в глаза прямо, дерзко, вызывающе, — Так я напомню. Левкоя на языке цветов обозначает постоянство чувств. Стабильность.
— Мои чувства были к тебе постоянны, заметь, я настолько добр, что готов простить тебя и твоего мальчика, — шаги по кирпичной крошке шуршат как-то слишком зловеще. Мелкие камушки веером разлетаются из-под мужских ботинок, когда Влад, не совладав с эмоциями, начинает стремительно обходить Лидию по кругу.
В душе его скромная домашняя девочка была заядлой извращенкой, любящей когда ей причиняют боль. Влад очень хорошо знал эту сторону ее натуры, а вот тот милый рыжий, ждущий ее по вечерам с работы домой и торопливо накрывающий на стол, об этом не узнает. Просто его садовый цветочек была скрытной, и грязь своей натуры демонстрировать не стремилась.
Как и он.
— Не трогай его, — просит как-то устало и даже равнодушно, словно судьба новой игрушки ее и не интересует вовсе, — Леша хороший парень, не стоит его втягивать в наши отношения.
— Да? И что ты готова мне предложить за его неприкосновенность, Маленькая Левкоя? — Бровь вопросительно изгибается, а тонкие бледные губы кривятся.
Лидия недовольно ловит себя на мысли, что непростительно долго рассматривает эти губы и вместо ответа призывно улыбается.
Влад понимает все без слов и наносит новый удар.
~*~
И какой черт дернул его поиграть в доблестного сыщика? Хотя, скорее, крутого, как вареные яйца, брутального детектива им же положено следить за неверными мужьями, женами и прочими-прочими-прочими?..
Именно на эту, вечную как мир тему, рассуждал лейтенант УСБ Алексей Геннадьевич Чирков, старательно пиная попадающийся под «найки» мусор, коего здесь было предостаточно.
А во всем была виновата женщина, ну чего, спрашивается, Лидке дома на ночь глядя не сиделось? Его бы воля, он всем этим поздним «звонителям» руки бы поотрывал, что бы нечем было по кнопочкам тыкать, а она сорвалась, табельное схватила и убежала, даже не попрощавшись!..