- Эта пахучка изготовлена мной по личному тайному рецепту из160 душистых компонентов. Сама мамаша Луц пользуется исключительно только ими.
Адин покраснела, принимая подарок.
Когда мы выходили из лаборатории, я обратил внимание на кипу пустых мешков, сложенных в углу, за дверью. Мешки с синим клеймом, изображающим двуглавую птицу. Это был герб семьи Луцев.
Потом Шиманский показал свою охранную систему, предназначенную для отпугивания животных и злоумышленников.
По периметру усадьбы были уложены хорошо замаскированные доски на брусьях. С внутренней стороны брусков, к которым крепились доски, гвоздями прикреплялись особые эластичные «груши», издающие при давлении на них сверху звук, похожий на волчий вой.
Между двух пристроек, на деревянном помосте, сколоченном из толстых досок стоял черного цвета шар с вырезом вверху. Он напоминал большой котел для варки пищи на костре. Профессор не стал объяснять его назначения, а повел нас к дому.
За боковой дверью жилого крыла дома находилась мыльня конструкции Карла Шиманского. Пока мы бродили по территории поместья, он велел истопить ее. Мы тут же поочерёдено воспользовались этим благом цивилизации, с удовольствием помывшись и попарившись.
Наконец, мы вернулись в дом, где стараниями экзотической прислуги профессора был накрыт стол. Для уединенного домика в лесной глуши меню выглядело недурно. Кроме злополучной курятины были и угощения, которым позавидовали бы и отъявленные гурманы столицы. Грибные закуски нескольких видов, рыба на пару, дорада с лесными ягодами, вареные земляные яблоки и конопляный суп. Запивали еду кукурузной бузой и полынной настойкой. За столом прислуживал худой высокий лакей с горбатым носом, которого мы ранее не видели.
- Вы, кажется, говорили, дорогой Магди, что путешествуете в наших краях. Я не знаю, сложность вашего дальнейшего маршрута, но если вам нужно отдохнуть перед дорогой, - мой дом в вашем распоряжении. Достойный ночлег гарантирован, - Карл рассмеялся и налил спиртное в опустевшие бокалы.
- Мы направляемся в Иам… Не знаю, профессор, удобно ли будет остаться у вас на ночь? – я украдкой взглянул на Адин.
Помывка в мыльне преобразила девушку. Из грязного, неряшливого подростка она превратилась в симпатичную даму. Кожа ее раскрасневшегося лица казалась нежной, упругой, без всяких угрей и шелушений. Только сейчас я заметил, что у нее абсолютно правильная осанка. Прямая спина, слегка развернутые плечи, длинная шея и …
- Наоборот, дорогой доктор, вы окажите мне услугу, - прервал мои мысли профессор, - на втором этаже есть две удобные гостевые спальни.
После обеда привратник с умным выражением лица, которым, впрочем, он не умел пользоваться, показал нам комнаты на втором этаже, которые оказались очень милыми и уютными спаленками. Опочивальни с деревянными кроватями и постельным бельем были близнецами и находились дверь в дверь, в конце узкого коридора.
Адин предпочла остаться в комнате, а я в сопровождении уже надоевшего тупого швейцара, спустился вниз. Выйдя в переднюю, я обратил внимание на заколоченную досками дверь, которую утром не заметил.
- Скажи, милейший, - обратился я к своему провожатому, - куда ведет эта дверь?
Сморщившись, будто он зажевал дюжину листов щавеля, горе-консьерж промямлил, глядя в потолок:
- Эта дверь ведет в нежилое крыло дома, док…
Уже выходя в сени, я оглянулся и бросил в мутные глаза привратника:
- Люди делятся на умных и тех, кто много говорит. Ты, милейший, поразительный молчун. Однако, молчун ты, - не потому что умный…
На крыльце меня встретил Карл с маленькой плоской бутылочкой в руках.
- Дорогой доктор, - обняв меня за плечи, заворковал он, - не могу оставить вас без презента…Этот бальзам пьют только в Метро. Семья Луц признала его уникальность. А я - единственный его автор-изготовитель и поставщик.
Я посмотрел снизу вверх в лицо Шиманскому и произнес, принимая подарок:
- Спасибо…
ГЛАВА 5
Будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы.
Евангелие от Марка 16:18
Августовское небо из окна комнаты, где я собирался провести ночь, выглядело грязной рваной тряпкой , сквозь прорехи которой смотрели мутным розовым взглядом мелкие, как тифозная сыпь звезды.
Адин, запершись в своей комнате уже спала, а ко мне сон не шел. Я ходил по комнате из угла в угол и мысли растревоженным муравейником копошились у меня в голове.