Этот мерзавец кроме мощного лука и ножа обладал еще одним опасным оружием – великолепным слухом. Склонив голову, он вслушивался в мои легкие шаги, и пальцы его удерживающие тетиву, белели от напряжения. Он точно определил мою позицию и одновременно с характерным свистом пущенных в цель моих топоров, сделал выстрел. Оперенье стрелы даже коснулось моей щеки, а втульчатый металлический наконечник оцарапал правое ухо.
Когда я подошел к Патрику - он едва дышал. Расширенные зрачки в запавших глазах ничего не видели. На побелевших губах с опущенными вниз уголками рта пузырилась красная пена. Рядом валялась связка стрел, а из-за распахнутого на груди камзола торчал свиток, намотанный на палочку и скрепленный восковой печатью.
Я нагнулся и развернул письмо. Действие магии уже заканчивалось и буквы на желтоватом листке были едва различимы. Но я сумел прочитать:
Любезный мой сын!
Наш план вступил в завершающую стадию. Известная особа сбежала с бродягой лекарем Магди Маккои 5 августа. Они на пути в Иам. Мужчина опасен. Пришел с юга. Личность лекаря отвечает нашим требованиям. Желаю удачи!
Каспер Джон.
Адин коснулась моего плеча, и, глядя на остывающий труп, сказала:
- Магди, ты оказал человечеству услугу настолько бесценную, что оно вряд ли когда-нибудь ее оплатит.
- Пусть человечество не спешит, - улыбнулся я, - меня не интересует плата за трупы злодеев. Бескорыстно совершённый, настоящий поступок, ставит на одном из имеющихся моих грехов печать — оплачено.
Спрятав письмо в сумку, я еще раз взглянул на то, что когда-то было Патриком – палачом и сказал:
- Пора валить отсюда…
Конечно, жителей Иама вряд ли можно удивить видом валяющихся то там, то тут трупов. Тем более, что тело Патрика вряд ли останется в той сохранности, в которой мы оставили его в глухом месте за забегаловкой «Огонь да рыба». Ночные земляные собаки гайшу, наверняка уже требушат грешный прах верного мухарида слепого Каспера. А с рассветом его останки растащат предприимчивые владельцы жрален, чтобы перекрутить его в фарш и реализовать доверчивым поселенцам столицы в виде котлет. Однако, случайная встреча с луцевским патрулем на месте убийства не входила в мои планы.
Мы пошли, держась правой стороны улицы, которая погрузилась в такой мрак, что тьма самой ничтожной человеческой души показалась бы в сравнении с ним мягким сиянием.
В глухой подворотне здоровяк с совершенно лысой головой пытался изнасиловать женщину, которая повизгивая, пыталась вырваться из его стальных объятий. При нашем появлении насильник выхватил нож, однако, оценив шансы, ретировался, стуча подошвами туфель так, как барабанные палочки военного барабана бьют сигнал тревоги.
Дама бросилась к нам с благодарностью:
- Как я вам признательна! Вы спасли мою честь, а может и жизнь! – пафосно говорила она, заламывая руки, - чем я могу отблагодарить вас? Я вижу вы устали с дороги – моя мама владелица гостиницы, здесь неподалеку…
И она рассказала нам, как ее найти.
- К сожалению, я не могу вас сопровождать. Но мама – человек исключительной доброты. Она будет вам очень полезна…
Вскоре мы увидели ночлежку, на двери которой висел на растрепанной веревке деревянный молоток. Взойдя по высоким ступеням на площадку с ограждением, я постучал.
Через минуту дверь приоткрылась, и маленькие колючие глаза толстой неряшливой женщины средних лет уставились на меня.
- Что хотели?
- Два места на одну ночь. Вас рекомендовала ваша дочь, как отзывчивого человека.
Тетка вытянула замызганную шею на два дюйма, внимательно оглядев Адин.
- Двадцать монет. Спать будете в одной комнате.
Мой взгляд коснулся давно немытого облезлого порога, залапанной дверной ручки и облупившегося носа хозяйки заведения.
- Пятнадцать.
Чумичка недовольно шевельнулась и зло зашипела:
- Двадцать и выпивка за счет заведения.
Когда мы входили в длинный, пахнущий плесенью коридор, едва освещенный дешевыми свечами, одна из множества дверей, расположенных по обе его стороны торопливо захлопнулась. Людям до всего есть дело, особенно до того, что их не касается. В голове назойливо зазвучала детская считалка, которой научила меня моя мама:
- Любопытному на днях защемило нос в дверях…
По - стариковски шаркая ногами, владелица клоповника повела нас к торцевой двери коридора. Достав из многочисленных складок одежды связку ключей на толстом кольце, она отделила один и, с трудом вставив в скважину, со скрежетом открыла замок .