Может быть, на простого человека его выкрутасы и произвели бы впечатление, но за свою жизнь я повидал и не такое. Я не хотел убивать его. В принципе, Ламы – не самое-самое зло, но этот экземпляр не особо грамотно читал души двуногих. Он все-таки ринулся на меня, полу тонной массой разгоняя впереди себя огромную волну. Пригнув тупую голову с кривым рогом на лбу, он выскочил на тропинку, издавая невыносимый запах нечистот всего мира и тут же рухнул, поймав остро отточенные лезвия топоров, брошенных мной с двух рук.
Я подошел к дергающемуся в агонии монстру, наступил ногой на уже синеющий огромный живот и сказал, вытаскивая из ран свое оружие:
- Ты хотел меня съесть, как котлетку? Сначала было бы неплохо научиться хорошим манерам. Например, освоить искусство пользоваться вилкой и ножом.
Я вытер лезвия своих тесаков о широкие листья хупо, постоянно чувствуя, как кто-то за мной наблюдает. Уже отойдя от места схватки на приличное расстояние, я оглянулся. Два тщедушных мужичка с одинаковыми рыжими бородками энергично кромсали труп Лама ножами, добираясь до печени.
У края деревни колосилось небольшое пшеничное поле. Оно охранялось. Два молодых лучника стояли на возвышенностях из сырой глины по краям его в полной боевой готовности. Из шалаша, построенного прямо на дороге, вышел здоровенный мужик с самодельным копьем и, уперев острый металлический наконечник в мою грудь, низким грудным голосом спросил:
- Кто таков? Куда?
Я посмотрел на юношей, как по команде поднявших тугие луки с заправленными стрелами, и сказал как можно спокойнее:
- Мое имя Магди Маккои. Мне нужен ночлег и немного еды. Я – лекарь.
Опустив копье, мужик смягчился.
- Я – Гичи. Местный старшина. Охраняем посевы от воров, - он махнул огромной ручищей в сторону расслабившихся лучников.
- Если тебе нужен кров и еда, войди в хижину с красным верхом. Это мой дом. Магда – моя жена, накормит тебя.
Он слегка замешкался, переминаясь с ноги на ногу.
- Моей дочери требуется помощь. Не встает с постели уже три дня.
Он достал из кармана две монеты и неловко сунул мне в руку.
Жилище с красной тряпкой на тонком шесте, укрепленном на односкатной крыше из камыша, представляло из себя четырехстенную избу. Толстые стены ее были в традиционном для шулмусов стиле сделаны из смеси глины, водорослей и сухой травы. Деревянные рамы небольших окон были заполнены слоистыми пластинками слюды, которую добывали в горной местности на юге Правого берега. Стоила она весьма дорого и наличие в доме окон из этого минерала говорило о несомненном достатке его хозяина.
Отодвинув тяжелый полог на входе, во двор, огороженный свежим плетнем, вышла женщина лет 40 с заплаканными глазами, одетая в черную одежду: кофту, брюки и мягкие высокие мокасины.
- Магда? – спросил я. Она еле уловимо кивнула.
Я объяснил ей, кто такой и что ее муж Гичи заплатил мне, чтобы я осмотрел их больную дочь. Магда уважительно поклонилась и пригласила в дом.
В углу темной комнаты, у окна едва пропускавшем свет на допотопной железной кровати лежала совершенно голая девочка, лет 10-ти. Потное тело ее содрогалось от сильных судорог, обильная слюна зеленоватого цвета стекала по шее несчастной. Она бредила.
Едва я увидел ее, то понял, малышка - не жилец. Я снял повязку с большого пальца руки девочки, где обнаружил небольшую рану, похожий на укус какого-то животного. На мой немой вопрос Магда поведала мне, что Джилла ( так звали девочку), две недели назад взяла в руки летучую мышь, которую нашла на чердаке дома .Та укусила её за палец левой руки. А семь дней назад у неё появилась дрожь во всем теле, она не смогла ходить.
Я понимал, что Джилла обречена. Лечения от бешенства не существует. Помочь ей могла только магия. Но магией я пользуюсь в исключительно редких случаях, когда моей жизни угрожает смертельная опасность. Такая опасность теперь угрожала не мне. Да и применение магии после делает меня слабым. На восстановление уходит много времени и изнурительных тренировок. А первый и второй законы Магди Маккои гласят:
- Никогда не опускайся до жалости.
- Никогда не привязывайся к другим.