За 40 дней, конечно, невозможно стать другим человеком. Даже если тобой занимаются лучшие умы Левого берега. Они учили меня гуманизму, а я думал, что нельзя убить в человеке дикость и жестокость, не уничтожив при этом самого человека. Понятно, что агрессия и войны – это занятие для животных, но ни одно животное не ведет войн так энергично и тщательно, как человек.
Они говорили мне: кто сеет семена убийства и боли, не пожнет радости и любви. Делись добром с ближним!
Но если я отдам ближнему последнюю рубашку, то сам замёрзну и умру, и поставлю ближнего в неловкое положение.
Они учили, что убивать себе подобных – преступление, а поедание трупов своих врагов – величайшее преступление. А на обед в госпитальной столовой подавали мне те же трупы, хоть это и были трупы представителей других видов. Вот и верь после этого в гуманизм. Да это же то же самое, как сказать, что любовь борется за девственность!
А мне кажется, что гуманизм - это несравненный слабак в борьбе против фанатичных злых сил . Луцевская идея ненависти и разрушения вполне материальна, а, значит, более привлекательна для темных необразованных масс Правого берега. Бесполезно закладывать благую идею гуманизма в мою дремучую голову. Нужно сначала эту голову поменять.
Мной и тысячами других руководят базовые инстинкты жажды удовлетворения своих сексуальных позывов, финансового, физического превосходства. Порабощение, уничтожение более слабых для своего триумфа – идея, живущая внутри нас, наравне с кровью. Так было всегда и так будет дальше. Это наша суть. Наша неизменная суть.
Как ни странно, на Левом берегу был всего один город – Фабилос, что значит чистый. Это даже был не город, а супергород. Потому что весь Левый берег был сплошь застроен высокими, удобными домами и пересечен улицами, аллеями и автострадами. По сути Фабилос – город-страна.
Я остановился посредине улицы, широкой, нарядной. С множеством бесшумно снующих элегантных электромобилей. Почему-то все авто на Левом берегу исключительно белого цвета!
Улыбающиеся люди с интересом смотрели на меня: мое древнее одеяние сильно забавляло их. Это еще я был без своего оружия. Охотничьи топоры теперь украшали в виде экспоната Музей войны Левого берега. Я никак не мог привыкнуть к тому, что можно просто жить и радоваться жизни. Получать от этого удовольствие. Десятилетиями населенцы Правого берега только и делали, что боролись за жалкое свое существование: лгали и обманывали соседей, грабили друг друга, убивали, проводили все свое время в поисках способов выжить любыми средствами…
Доктор Герд из госпиталя сказал мне, что я буду привыкать к новой форме жизни не менее года. И то, в течение этого времени я буду нуждаться в присмотре.
- Самое темное время – перед рассветом, - сказал он мне, пожимая руку, - через год тебе будет очень тяжело, тебе понадобится мужество, время и занятие, чтобы встретить свой рассвет окончательно…
Я достал из кармана белую твердую карточку с адресом:
Речная, 5499.
Доктор А. Рис.
Это был адрес Службы Скорой Социальной Помощи Фабилоса, а ниже имя доктора, моего работодателя, наставника и человека, который должен присмотреть за мной.
Кроме юрких автомобилей в транспортной системе Левого берега мне очень нравились суспенсы – подвесные вагончики, передвигающиеся по специальным балкам стальной конструкции, объединенных в единый транспортный узел всей страны. Эти консоли опутывали весь Фабилос. С помощью этого транспорта можно было легко и быстро попасть в любую точку города.
Служба Скорой Социальной Помощи находилась на 20 этаже нового здания. Поднявшись на лифте, я нашел в конце длинного коридора дверь с именем доктора А.Рис на белой табличке. В маленькой приемной за низким столом сидела администраторша – девушка в брючном костюме розового цвета. Откровенное декольте в верхней его части предоставляло бесплатную возможность посетителям и сотрудникам Службы наблюдать шикарные формы и пластичность ее груди.
Не дождавшись восторга на моем лице от формата ее витрины, она скользнула презрительным взглядом по моей фигуре и спросила:
- Это ваш костюм на вас плохо сидит или что-то не то с вашим телом?
Я ухмыльнулся:
- А какая разница, кто как выглядит? Мне вот, например, плевать на вашу внешность. А вам на мою почему-то нет.
Девушка позеленела, но быстро взяла себя в руки, изобразив на лице фальшивую улыбку.
- Доктор Герд звонил нам из госпиталя, - она плавным жестом указала на аппарат, стоящий на краю стола, - вы Магди Маккои?