– Что-нибудь известно о том куда нас везут?
– Нет. Мужчина приходит раз в день оставляя немного еды. Мы плывем уже два дня. Десятерых из нас уже успели продать. – произносит девушка, нервно перебирая пальцами.
Я была так долго без сознания?
Затылок неприятно тянет, я касаюсь его рукой, проверяя целостность головы, и нащупываю лишь болезненный синяк.
– Обычно они не бью женщин, чтобы не портить товар…
– Я стала исключением, как всегда. – нервно хихикаю в ответ.
Сначала я удостоилась «чести» родиться пожирателем, стать изгоем, потом лишилась даже места, которое все-таки я называла домом, прожила пару дней у неплохой пары, что подобрала меня в лесу, но приняв меня за сумасшедшую сдали в приют, а оттуда меня перенаправили в лечебницу. Три года я пыталась прийти в себя, борясь со снадобьями, которыми меня пичкали «добрые и всех понимающие» лекари, и раздвоением личности.
Я постоянно чувствовала, что смотрю на себя со стороны. При этом я ощущала чувство потери контроля над своими действиями. Девочка, что сначала была со мной в одной палате, называла меня лгуньей. Я лгала из-за действий во время провалов в памяти, которые часто отрицала. Например, я утверждала, что меня зовут Эйрин, что я отлично дерусь, а также что у меня есть родные, которые скоро придут за мной, и, что у меня каштановый цвет волос, а не белый.
Я несла сущий бред.
Стоило мне немного прийти в себя, как изнутри начинал сжирать страх, что я могу ляпнуть лишнего о себе. У меня возникали навязчивые мысли, воспоминания, кошмары. Я то и дело видела Эйрин, ее воспоминания. За один день я могла пережить все ее шестнадцать лет жизни. Прочувствовать всю ту боль от невозможности приручить свою стихию, обиду на окружающих стихийников, соучеников, видящих в ней только племянницу Властителя, но также я смогла прочувствовать всю, подаренную ей, родительскую любовь и заботу, которой мне так не хватало, и чувство сестринской любви ко мне. Глубоко в подсознании я понимала, что это не мои воспоминания, но не могла контролировать это. Я слышала голоса в голове, которые разговаривали, кричали, выясняли отношения, пробовали командовать. Но я не опускала руки, понимая, что, если не чувствую голода и воспоминания Эйрин у меня, значит что-то пошло не так, когда мы проходили через барьер. Я должна найти ее и все исправить.
Я пришла к выводу, что поглотила часть сил и воспоминаний Эйрин. Эти компоненты стихийника могут надолго прикрыть мою дыру, но я не могу истратить их все, мне нужно вернуть их.
Наконец-то я сменила тактику и вместо того, чтобы противодействовать второй личности я начала принимать ее. Усваивать все что вижу и мысленно фильтровать, и отделять, представляя две корзинки «Хилария» и «Эйрин» в которые я складывала воспоминания.
И вскоре я пришла в себя.
Начала контролировать наплывающие чужие эмоции, голоса. Я начала лишь делать вид, что пью снадобья, что давали мне врачи. И вскоре им пришлось меня выпустить, когда все мои показания оказались в норме.
У меня не было плана, точнее был, но сложно назвать его планом. Я надеялась, что во время путешествия столкнуть с Эйрин или почувствую ее силу. И вот теперь я здесь. Сижу в, пропахнувшем рыбой, трюме на корабле работорговцев вместе с остальными несчастными девушками, оторванными от дома.
– У тебя остался кто дома? – вновь произносит девушка.
– Нет.
– У меня тоже, это успокаивает в какой-то степени, а вот у нее, – девушка кивает в противоположную сторону трюма, где сидит девушка, укутавшись в тонкую шаль, – сын с мужем дома.
Люк над нашими головами противно скрипит и показывается заросшая голова мужчины. Тот моча кидает нам пару лепешек и бурдюков с водой. Женщины спокойно подползают к еде и отламывая кусочек за кусочком начинают передать друг другу. А затем также начинают передавать воду. И все отрывают по маленькому кусочку и делают маленькие глотки воды. Вскоре очередь доходит и до меня. От вида хлеба и воды желудок неприятно сводит. Я, как и остальные, немного отламываю хлеб, делаю маленький глоток воды и передаю последней девушке. После того, как все поели, первые две девушки, что начали трапезу, собирают все, что осталось и складывают вместе в другом конце трюма.
– Как тебя зовут? – обращается ко мне одна из женщин, та самая, у которой остались сын и муж.
На вид ей около двадцати может двадцати пяти лет, как и любой из нас.
– Хилария, а вас? – я обвожу взглядом всех присутствующих женщин.
Все начинают называть свои имена по очереди. Девушку, что спросила мое имя, зовут Дана, блондинку Лина. Также среди нас оказались три Хельги и две Рины. Даже близняшки Роски и Тира.
Так мы проводим в неизвестности еще три дня.
На третий день люк снова открывается над нашими головами. Но днем нам уже принесли еды, а сейчас глубокая ночь.
В трюм спускается веревочная лестница.
– Поднимайтесь! – раздается прокуренный голос знакомого нам мужчины.
На палубе нас встречает ледяной ветер. Тело начинает бить мелкая дрожь и мы с девушками становимся плотнее друг к другу. Рядом с нашим кораблём стоит еще один. Девушки стоят, молча наблюдая за переговорами двух мужчин. Один высокий, статный в дорогих одеждах, однозначно владелец другого корабля и предполагаемый покупатель. Второй низкого роста, в обшарпанной одежде, как и остальные члены команды корабля, на котором мы сейчас находимся.
Я лишь краем глаза замечаю, как Дана, стоящая рядом со мной, нервно переводит взгляд от покупателя к борту корабля. Понимая, что она может совершить огромную глупость, мягко беру ее за руку, та слегка дергается от моего прикосновения и как будто приходит в себя.
– Не глупи. – одними губами шепчу Дане.
Она вырывает свою руку и утыкается взглядом в пол.
Мужчина в богатых одеждах, подходит поближе к нам. Вместе с ним подходит молодой парень, держа в руках лампу, чтобы его хозяин мог нас хорошенько рассмотреть.
– У тебя всегда хорошенький товар, так что тратить время на детальный осмотр думаю не стоит. – Мужчина кивает пареньку и тот поспешно достает толстый мешок с золотом и передает его нашему, теперь уже бывшему, владельцу.
– Конечно, господин, как я могу Вас подвести. Все замечательно, как и всегда. – заискивающе уверяет работорговец покупателя.
– Девушки проходите. – тот же молоденький парень теперь провожает нас на другой корабль.
Нас отводят снова в трюм, но в отличии от нашего первого, этот просторный и состоит из двух частей. Сначала идет помещение со множеством матрасов, а вот в соседнем стоят бочки с водой.
– Девушки, приведите себя в порядок. Вы можете вскоре понадобиться.
– Подожди, – останавливаю парня, когда тот уже хочет убежать, – к кому мы попали? Что с нами будут делать?
– Я не буду Вам говорить имя своего хозяина, а нужны вы для дальнейшей продажи, простите что говорю это вам, но так оно и есть. Хозяин купил вас всех оптом, а теперь будет потихоньку продавать знатным господам. Поэтому мой вам совет, ведите себя спокойно и не станете кормом для рыб. Может очень даже неплохо устроитесь. Еще раз простите меня, всего доброго, девушки.
– Как тебя зовут? – строго спрашивает Дана.
– Ян.
Парень поспешно убегает, а девушки, постояв пару секунд в молчании направляются в соседнюю комнату, чтобы наконец-то помыться. Я тоже собираюсь пойти за ними, но меня притормаживает Дана.
– Спасибо, сейчас я понимаю, что на эмоциях могла совершить глупость.
– Ты еще вернешься к сыну и мужу, но сначала тебе нужно выжить, как и всем нам.
Дана лишь кивает в ответ, и мы вместе идем за остальными девушками. Как мне известно работорговля запрещена во всех Долинах, но видимо негласно она продолжает свое существование. У нашего нового владельца явно большие связи раз он не боится заниматься такой деятельностью.
Все то время, что мы проводим отмываясь, никто из девушек не произносит и слова. Каждая погружена в свои мысли. Закончив, мы возвращаемся в первую часть каюты и занимаем матрасы.