– Меня не интересует твое мнение. Ты лишь зло. Я не буду тебя слушать.
– А почему ты считаешь меня злом? Все вы земные сознания примитивны. Истребляете друг друга, а называете себя разумными. Не я убивал Властителей, не я мучил стихийников, не я безжалостно выкачивал из них силу, чтобы подпитывать свою собственную. Это вы все сами, я лишь дал воспользоваться своей силой, а вот в какую сторону ее использовать - это решаю не я. Агирик свободно мог стать лучшим стихийником и завоевать доверие своего родственничка, но он решил все забрать себе. Ну вот скажи, разве я не прав?
– Ты наверняка запросил высокую цену за такую силу.
– Ну, куда без этого, я поглотил много его энергии.
– Что и заставило его истреблять сородичей, чтобы подпитывать себя.
– Но это его выбор.
– Хватит. Не говори со мной.
– Увы не могу. Мне это очень нравится. Я с Агириком также беседовал.
– Он наверняка сошел с ума.
На миг голос замолкает.
– Да… - раздается скрипучий смех. – Я и правда могу заговорить до безумия. Так что готовься. Свыкайся с этой мыслью.
И так проходит вечность. Я не чувствую, как течет время.
Из ниоткуда появляется яркий свет и быстро гаснет, но я стараюсь зацепиться за него. Я иду в том направлении, где только что видела его. Чувствую в пространстве чью-то энергию. До боли знакомую и совершенно чужую. Даже голос в моей голове затих. Я иду дальше и держусь на тонкую нить, которая вот-вот порвется.
Чувство густого тумана сменяет нестерпимая режущая боль во всем теле, усиливающаяся с каждым моим шагом. Я чувствую, что все не просто так. Я могу выбраться. Продолжаю идти, режущая боль вызывает дикие крики. Режет все, даже глаза — это не передаваемо. Меня крошат на мелкие кусочки, но я продолжаю идти дальше. Хочу вернуться домой, хочу вернуться к Оберону. Боль окончательно разбивает меня изнутри и из меня вырывается последний крик.
Часть 23. Эйрин
Эйрин
– Простите… – произносит госпожа Флинн, опуская виноватый взгляд.
Оберон так и стоит на месте, едва сдерживая бескрайнюю ярость внутри.
– Госпожа Флинн, – я подхожу ближе к женщине, не отрывая взгляда от статуи Хиларии, – Вы сделали все, что могли?
– Мне очень жаль… – женщину прерывает посторонний шум, и мы все оборачиваемся к Хиларии.На каменном изваянии начинают появляться трещины. Статуя разлетается, расколовшись на мелкие кусочки, освобождая Хиларию и сгусток темной энергии.
Оберон подхватывает Хиларию, а госпожа Флинн затягивает темную энергию в сосуд.
– Сосуд нужно спрятать как можно дальше от живых существ.
– Самое дно океана подойдет?
– Вполне…
– Но там его могут обнаружить. – произносит Данте качая головой, неуверенный в надежности названного мной места.
– Не беспокойся об этом.
Я принимаю из рук женщины сосуд. Хилария без сознания лежит на руках Оберона. Ее тело все еще бьет дрожь и светится.
– Данте, позови лекаря. Объясни ему, что она контактировала с артефактом, лишающим магических сил. Боюсь мы ничего не может сделать, но пусть будет рядом и поддерживает ее физическое тело как может. Я скоро вернусь.
– Не волнуйся. Я пригляжу за ними.
Я седлаю коня и покидаю поместье.
Прыгаю в воду и погружаю сосуд на самое дно океана, заковываю его во льды и устанавливаю защиту.
Если кто-то окажется поблизости, я узнаю об этом.
***
Я возвращаюсь в поместье и залетаю в комнату Хиларии. Она бьется в лихорадке, и лекарь старается сбить температуру. Оберон нервно меряет шагами комнату, а Данте не сводит глаз с лекаря.
– Что говорит лекарь?
От моего голоса Данте вздрагивает, видимо он даже не заметил, как я вошла.
– Ее лихорадит…
– Господин Нолан, что скажете? – перебиваю Данте и перехватываю лекаря, когда тот едва отходит от постели Хиларии.
– Я делаю все, что в моих силах. Госпожа Флинн порекомендовала одно снадобье, я даю его девушке. Я лишь читал о подобном, процесс запущен. На практике я с таким не сталкивался…
– Что значат Ваши слова? – произносит Оберон, тяжело дыша и испепеляя лекаря волчьим взглядом.
– Все в ее руках…
– Снова! – Оберон нервно дергает руками и отворачивается к окну.
– Оберон! Хватит, здесь никто не поможет. Нам остается лишь ждать пока она полностью лишится сил пожирателя. Я уже видела стихийников, проходивших через это… – произношу, но по большей части пытаясь успокоить себя.
– Они выжили?
– Один из пятерых. – произношу с трудом проглатывая ком в горле.
– И ты предлагаешь сидеть и ждать? – Оберон орет мне в лицо, угрожающе нависнув надо мной, его глаза наливаются кровью.
– Хватит на меня орать! – повышаю голос на Оберона, переживать о его чувствах у меня больше нет сил, как и нет больше сил сдерживать бушующую внутри боль и ярость. – Она моя сестра! Думаешь мне не больно смотреть на нее сейчас! Я защищала ее от этой участи как только могла! Я воевала с наставниками, я выкрала ее из академии, и мы целую неделю скрывались в лесу, стараясь обуздать ее силу! И только когда нам это удалось мы вернулись в академию и решение о проведении процедуры лишения сил отменили! Ей единственной ничего не нужно было от меня! Она ни разу не попросила меня о чем-либо! Не только она нуждалась во мне все эти годы, но и я в ней! А теперь я могу ее потерять!
Я замолкаю, продолжая сверлить Оберона взглядом, тяжело дыша. Он молчит, смотря на меня с такой же болью. Я понимаю, что сейчас смотрю в свое отражение.
Одновременно мы с ним расходимся. Я отхожу к приоткрытому окну, а Оберон садится подле Хиларии.
Спустя какое-то время Данте выводит меня из комнаты.
– Эйрин, через два дня состоится совет. – начинает Данте стоит нам немного отойти от дверей комнаты Хиларии.
– Что ж, наконец это окончательно разрешится.
– Эйрин, я не хочу, чтобы вы отделялись от нас. Я не хочу, чтобы тебя отделили от меня. – Данте делает шаг ко мне, а я слегка отступаю и оказываюсь прижата к стене. – Я еще мог смириться с мыслью, что ты уйдешь за барьер, но я знал, что ты сможешь выйти ко мне, но после этого совета может исчезнуть даже этот крошечный шанс видеть тебя.
– Я тоже этого не хочу, Данте, и поэтому…
– Оставайся со мной. Я люблю тебя. Надеюсь, ты поняла это давным-давно. – Данте тяжело дышит, говоря слова все тише и приближаясь.
– Я знаю это. Я очень благодарна тебе за все. Ты очень дорог мне, но, если нас отделят, я просто не смогу остаться. Прости. – произношу тихо, не отрывая глаз от лица Данте.
Мне до безумия не хочется больше просыпаться по утрам и не иметь возможность в течение дня хоть раз увидеть его лицо.
– А если удастся всех уговорить оставить барьер открытым, что тогда? – с надежной в глазах смотрит на меня Данте.
– Тогда я вернусь домой к родителям, помогу им восстановить поместье…
– А потом…
– Преграды не будет и, если ты все еще не передумаешь, то сможешь приехать. Но это лишь…– на миг я представляю, что такое реально.
– Хорошо. Я буду ждать. – Данте целует меня в лоб и уходит, а я возвращаюсь к Хиларии.
Часть 24. Хилария
Хилария
Резко меня выбрасывает из темноты на яркий свет. В груди начинает жечь и с каждой минутой боль нарастает.
Медленно до меня доносится шум голосов и вскоре я могу рассмотреть толпу людей. Оглядываясь по сторонам, узнаю двор академии, а среди толпы узнаю своих соучеников и преподавателей.
Старшие привязывают меня к столбу.
Я помню этот день. День, когда меня едва не лишили сил.
– Эйрин? – тихо шепчу, продолжая разглядывать толпу.
Боль в груди усиливается и по всему телу разносится пламя. Меня начинают сжигать изнутри.
– На этот раз Эйрин не придет… – болезненно выдыхаю, съежившись от боли.
Вскоре я не в состоянии сдерживаться и начинаю кричать от боли. В глазах окружающих я не вижу ничего кроме презрения, равнодушия. Им наплевать на ту боль, что я чувствую сейчас. Для них я очередной подопытный, который на столько слаб, что не может контролировать свои силы. Бракованная игрушка, которую только и остается, что выбросить. Ведь они даже не верят, что я смогу выжить после этого.