Она никогда не терялась, с легкостью читая направление и приметы — серебристую кочку овсяницы, смешной сучок, орешник справа, наклон холма…
И все же к знакомому месту лазутчица подходила с опаской.
В прошлый раз она так торопилась, что чуть не вылетела под копыта всадников. Светлая Луна, то-то было бы позору! В рубище простолюдинки — перед Кальвином!
От мысли Лиссу затошнило…
Она набрела на эту каменистую площадку у отвесной скалы случайно, во время одной из своих поистине сумасшедших вылазок на «вражескую» территорию. Что было бы, если бы о них узнали дома, Лисса старалась не думать. Наверное, нянечка непременно схватилась бы за сердце (отчего заранее виновато ныло в груди), Аксентина бы долго-долго стояла с безмолвным укором в глазах, Мирлена сразу бы побежала жаловаться отцу. А отец… Лисса понятия не имела, что он сделал бы. Но почему-то покрывалась липкой испариной...
И все равно неодолимая сила тянула ее сюда опять и опять!
Высокие заросли боярышника и бузины обступали площадку непроходимой стеной, а сверху набрасывали кружевную тень сосны-великаны. Трава была вытоптана возле лежбища плоских валунов. Вдали под утесом темнела добротная мишень, вся в отметинах…
Неделю назад Лиссе посчастливилось увидеть, как их оставляют стрелы Кальвина. Она так и простояла незамеченной в кустах все время — от момента, когда он, окруженный свитой, на полном скаку вдруг влетел на поляну, и до момента, когда они — к ее дикому разочарованию! — вскоре уехали, сделав по десятку выстрелов. Глухие удары наконечников о щит, отдельные смазанные слова, бурный смех — вот и все, что она тогда расслышала.
Но сегодня будет по-другому.
Лисса замерла. Тишина — только где-то вдали просигналил рожок. Девочка упрямо склонила голову, закусила губу и рванула через открытое пространство к необъятному боярышнику, который слегка заступал внутрь площадки неподалеку от камней. Его пышные ветки ложились на землю, а в глянцевой темно-зеленой листве ярко пестрели начинавшие зреть ягоды.
Едва ли можно придумать укрытие лучше. В своей блеклой потрепанной одежде она будет совсем не видна. Только надо повыше залезть.
Лисса уже хотела было поднять ветку и нырнуть под нее, как вдруг ей показалось… ох, нет, не показалось!..
Вдали, за оврагом, послышался смех. И топот.
Сердце больно дернулось. Ноги занемели, и на какой-то бесконечный миг девочка была абсолютно уверена, что больше никогда не сможет ходить…
Но вот она всхлипнула, засуетилась! Схватила ветку. Беззвучно закричала — шипы!!! Сняла палец с острия, проскользнула по траве, разодрав спину в кровь, и так, со стиснутыми намертво зубами — чтобы удержать внутри крик — быстро поползла на четвереньках к стволу. А потом — наверх, меж грохочущих веток, судорожно цепляясь и в кои веки благодаря судьбу за грубые башмаки, которым не страшны даже такие огромные колючки… Почти уверенная, что все напрасно и сейчас ее глупая затея превратится в жгучий позор! И совсем позабыв, что за топотом лошадей всадники ничего не слышат…
— Давай, Кальвин! Колись же наконец! Я поставил черную борзую! — надрывно, явно переигрывая, прокричал тощий остролицый парень в коротком плаще, пока остальные пятеро спешивались.
— Да ни за что на свете! — надменно бросил Прекрасный Принц.
А это был именно он — носитель королевской крови и такой же стати. Взгляд прятавшейся в ветвях девочки жадно выхватывал долгожданные детали: каскад смоляных кудрей, перехваченный шнурком, изящные движения потомственного аристократа, яркий румянец от скачки, темный шитый серебром сюртук… И глаза — те самые, способные поспорить с небом.
Юноша, но уже неотразимый.
— Что — табак? Какая-то адская смесь? Как тебе удается сбить со следа свору? Каждый гребаный раз! Она же лучшая на весь север королевства!
Лиссу затрясло. О, демоны Черных гор… как она могла забыть о собаках!
— Увы. Тайна, друзья! — с притворной печалью поник головой Кальвин. Затем расчехлил арбалет и стал целиться в мишень, делая вид, что не замечает полного парня, который заискивающе заглядывал в его лицо справа.
— А ты нам тогда — как друзьям, Кальвин, по-дружески, значит… — похоже, толстяку позарез было нужно выведать. — Открой тайну, а?
Стрела вошла на ладонь правее середины. Стрелок скривился. Перезарядил.
— Кстати, — вмешался остролицый, — помнишь, в прошлый мой приезд была такая… Рыженькая такая, пышная? — он пощупал воздух руками.