Гость не пытался облегчить разговор. Или разъяснить ситуацию. Не намекал и на матримониальные планы.
Его визит был чисто деловой. И речь шла о красоте Дейны.
— Куда едет Дейна? — выпалила старушка отчаянно, не заботясь, каким вопиющим нарушением всех правил является ее, прислуги, порыв.
Мужчина взглянул на лэрда с проблеском любопытства — ну, и как тот будет выкручиваться?
— Она выходит замуж!
Глаза гостя заискрились смехом.
— За кого? — продолжала упорствовать дерзкая няня.
Взгляд лэрда заметался по комнате.
— За… за… за брата вот этого господина! Он в столице живет… Очень занятой человек, поэтому сам приехать не смог, прислал брата… Тьфу! — очнулся Максимусс наконец. — Да что я с тобой, паршивой холопкой, беседы веду! Не твое дело, слышишь! Не твое! Пшла вон! Или плетей захотела?
— Я жду в экипаже, — бросил скучающе гость и направился к выходу. Даже не глянув в сторону своей «будущей невестки» и ее единственной защитницы.
— Волосы ей уложи! — рявкнул лэрд. — Да принеси дорожный плащ! И вниз — мигом!
Трясущимися руками Магдалета собрала золотой шелк волос, пока Дейна стояла с остекленевшим взглядом и приоткрытым ртом, пришибленная внезапными переменами в жизни…
Она едва ли заметила, как ее закутали в плащ и вывели на мороз… Как посадили напротив мужчины с безразличными глазами оценщика. И только когда лошади дернули экипаж, она запоздало встрепенулась, вывернула голову в попытке увидеть хотя бы последний кусок обветшавшей стены — спохватившись, что так и не попрощалась с любимыми сестрами…
За ужином лэрд сухо сообщил двум оставшимся дочерям, что Дейна уехала к своему будущему мужу.
И больше о ней никогда не упоминал.
Долгими бессонными ночами няня ворочала тяжкие думы: где сейчас Дейна? Что делает?
Будь она на гран глупее, то купилась бы на это эфемерное замужество. Ведь так хотелось верить! Что все в порядке с нежной и ласковой девочкой, которая выросла на ее коленях. Что она будет счастлива… Что родной отец не причинил бы ей зла!..
Но, увы, Магдалета скудностью ума не страдала. И, закусив уголок подушки (и заодно свой крик), до утра перебирала варианты…
Содержанка кого-то из знати? Шлюха в элитарном борделе? Наложница турагского эмира?
Да и — жива ли еще вообще?
На ее отчаянные попытки узнать хоть что-нибудь о судьбе Дейны хозяин однажды схватил ее руку и, медленно выкручивая старческие хрупкие косточки до слепящей боли, до слез, харкнул ей в лицо:
— Ты, что же это, потаскуха, место свое в доме забыла?
Толкнул на пол и навис со смертельной угрозой.
— Услышу еще слово от тебя — голой за ворота пойдешь побираться!
И Магдалета навсегда замолчала.Но не ради себя — ради оставшихся дочерей да Севи.
13
Стрела позорно вильнула и опять улетела в непролазную крапивную чащу.
Позади кто-то сдавленно захихикал.
Лисса вмиг обернулась, раздувая ноздри и выбрасывая песок из-под тяжелых башмаков. До ужаса напоминая разъяренного быка…
Только очень маленького. И тощего.
Из-за полуразрушенного угла замковой стены снова тихонько захихикали.
— Выходи немедля! Ты!!!
Но никто не рисковал своей шкурой (дураков нет — перед быком-то!). До сих пор все ее гневные вопли (будем откровенны, уже совсем не делающие чести юной леди) пропадали без ответа. Окончательно наплевав на приличия, она даже бегала к углу… но там было пусто. Только игриво покачивались кусты смородины вдали.
Лисса медленно, борясь с собой, выдохнула и пошла обратно…
Она же, вроде, все сделала правильно — изогнула кленовую ветку, закрепила суровую нить, которую стащила накануне («Прости, Светлая! И ты, нянечка, тоже прости!»), заточила ножом прутики, привязала к ним перышки, оставшиеся от ощипанных кур… Ну все же выглядит так, как надо!
Кажется.
Девочка упрямо выпятила подбородок и натянула тетиву… Невозможного нет! Надо только постараться — изо всех сил! Или чуть больше… У нее получится! Обязательно!
Но, увы, получалась какая-то ерунда. Последняя стрела, будто издеваясь, опять улетела в жгучие заросли. Медом там, что ли, намазано?
Будущая великая лучница уныло поплелась к стене. Привалилась к нагретому солнцем камню и задумалась. В крапиву лезть пока не хотелось…
И вдруг за углом зашуршали осторожные шаги.