Хозяйка двора даже смогла улыбнуться. Начинается!
— Один раз не в счет, молодая госпожа. Может, случайно?
Девочка тут же насупилась.
— Но я нарочно целилась!
Маритти́н-Ка пожала плечами.
— Тогда будет просто повторить.
Она мягко отобрала стрелу, которую Лисса уже прилаживала к тетиве, покрутила, вытянула к свету — якобы проверить древко — и… незаметно повредила оперение.
Чтобы просто не было.
Тонкая тень предсказуемо сорвалась вглубь подлеска. Потом другая, так же коварно подпорченная. А вслед за ними разъяренным бормотанием с благородных уст — нечто уж совсем неожиданное!
Наставница безмолвно расхохоталась.
Маленькая аристократка в чужих поношенных штанах нравилась ей все сильнее. Она дымилась от стыда и злости, кусала губы до крови, смешно пыхтела, но не сдавалась!..
И продолжала доверчиво брать калечные стрелы. Даже не глядя.
Да, учить ее придется многому.
— Ох... Больше нет, — Маритти́н-Ка наконец развела руками. — Делать надо! — А про огромный тюк запасных на чердаке молодой госпоже знать не обязательно.
— Делать? — пришибленно переспросила Лисса. До сего момента она не задумывалась о происхождении стрел, дюжину которых ей каждое утро вручала женщина. Прочные, легкие (и да — красивые!), они сами ложились в лук и не имели ничего общего с теми жалкими прутиками, которые она вначале самонадеянно посчитала стоящими выстрела.
— Ну да, делать. Откуда же они иначе возьмутся?
Лисса вдруг ярко представила, как где-то на задворках Бер-Нимана — скажем, между дровницей и конюшней — сидя на расклеванной топорами колоде и закатав рукава своей роскошной, шитой серебром куртки, синеглазый принц усердно чинит острие в окружении кудахчущих кур…
Как же! В его замке наверняка для этого имеется специальный мастер. И даже не один.
Девочка горько вздохнула.
— Ты… — прочистила горло, — покажешь мне? Научишь, как делать? — Поспешила заверить: — Я буду стараться, честное слово!
Наставница скупо кивнула.
— Не сомневаюсь. Ножом пользоваться умеешь?
— Умею… — Наверное. Но об этом лучше молчать.
— Тогда идем.
Из недр добротного сарая Маритти́н-Ка вынесла два тонких бруска в половину своего роста, оседлала массивное бревно, служившее скамейкой и рабочим столом заодно, и уперла в него заготовку. Вторую подала девочке.
Та тоже решительно перекинула ногу. Отчего ее юбка резко натянулась, и старый шов, издав громкий неприличный звук, лопнул до колена.
Густой румянец затопил девичьи щеки.
— Поэтому запа́х удобнее, — без капли насмешки заметила хозяйка.
«Срочно перешить!», — постановила Лисса.
— А разве стрелы делают не из веток? — спросила, чтобы отвлечься от конфуза, удивленно оглядывая деревяшку.
— Можно и из веток, и даже из тростника. Главное, помни: что ветка, что заготовка должны быть где-то в палец толщиной, прочной, негнущейся, не из зеленого дерева. И как можно более ровной, без сучков.
— Такая длинная? — Лисса с испугом посмотрела вверх, где покачивался далекий конец ее будущей стрелы.
— Нет, — усмехнулась женщина. — Я же на свою руку мерила. Тебе обрезать придется, — она на миг склонилась к правой ноге, и два ножа с узкими лезвиями воткнулись в бревно.
Брови девочки взлетели. Она впервые заметила, что голенища грубых сапог наставницы имеют множество потайных карманов.
Тем временем Маритти́н-Ка подняла свою заготовку, словно прилаживая ее к невидимой тетиве так, чтобы один конец коснулся распрямленного пальца вытянутой руки, а второй — щеки.
— Поняла? Меряй!
Лисса повторила все в точности. Затем неуверенно взяла нож…
Перепилить тонкую деревяшку оказалось до обидного трудно.
— Годится. А теперь нужно обстругать. Не спеши, снимай понемногу, древко должно получиться круглым и гладким, — снова уперев заготовку в бревно, наставница начала ловко обтесывать грани.
Девочка последовала ее примеру…
И казалось бы — ничего сложного! Но вскоре от напряжения заломило пальцы. А потом два из них украсились глубокими порезами. Лисса инстинктивно зажала их в кулак. На испытывающий взгляд женщины она ответила кривоватой улыбкой… Запеленала пострадавших полосками ткани, без лишнего слова поданными ей. И продолжила работу.
Ближе к вечеру ее стрела была готова.
Лиссу даже не расстроил факт, что за это же время хозяйка двора закончила вторую дюжину. И наколола новых заготовок из обрезка соснового ствола, закрепив его вертикально в яме и обрушивая топором мощные, но изумительно точные удары. Она лишь внимательно наблюдала снова и снова, как сильные руки перед ней шлифовали куском песчаника очередное древко, как вставляли в торец наконечник, оклеивали обмотку берестой, как разделяли перо на доли, а после, посадив на рыбий клей, привязывали их прочным конским волосом, подрезали…