И именно в этот момент в дом да Севи вдруг пожаловал Максимусс Китем, младший сын соседей. Свататься.
Он пел о своей неземной любви к Ракиде и ее золотой косе, был настойчив и терпелив, был вежлив и сдержан с отцом. И тот подумал: почему бы нет? В конце концов, они с женой прожили счастливо и без набитых золотом сундуков. Да, семейство Китем не видело и того достатка, и даже символический выкуп им не по зубам, да, самый низ дворянства… но не чернь же! Зато Максимусс вон как любит его дочь. Будет заботиться. Да что-нибудь придумает, он же мужчина! И главное — абсолютно здоров. В крайнем случае, родится внук, наследник титула, корона снова поможет деньгами…
Так и получилось, что дочь достопочтенного рода вышла замуж за самого мелкого из дворян королевства.
Отец Ракиды отошел в мир иной спустя три месяца после свадьбы, тихо и мирно, во сне. Наверное, боги благоволили к калеке и не дали увидеть, во что превратилась жизнь его единственной любимой дочери.
Став полноправным хозяином пусть небольшого, но собственного поместья, Максимусс Китем, никчемный отпрыск разорившегося лэрда, которому не светило и родительского сарая и который даже не мечтал, что его нахальное предприятие увенчается успехом, расслабился и перестал сдерживать свою натуру.
Нет, он не бил юную жену — ей же предстояло родить сына! Сына, за которого корона щедро — по меркам семейства Китем — отсыпет монет.
Но упрямая сука рожала только дочерей.
5
Первая неудача лишь слегка расстроила Максимусса. Подумаешь, ну один выстрел вхолостую… Вторая — разозлила так, что слуга, попавший под горячую руку, потом неделю ходил, держась за стенку. А третья… Третья привела в бешенство!
Он ворвался в комнату и таки залепил оплеуху этой дряни! Уже сил не было видеть ее тощее бледное тело с бесполезным вечным животом и облезлой косой!
Хуже всего, что деньги, которые раздосадованный лэрд собирался спустить в кабаке на утешение — выпивку и шлюх, пришлось отдать лекарю. И тот посмел заявить, что жене в ближайшие несколько лет нужно избегать беременности. Несколько лет, сучье племя! Максимусс тогда еле сдержался, чтобы не запустить мерзкого докторишку с лестницы спиной вниз. От сбережений рода да Севи — а он и так не много себе позволял — почти ничего не осталось…
Поэтому, лишь только Ракида начала вставать, он с мрачной решимостью взялся за дело, говоря себе: «Или сейчас — или никогда!»
Но к его бессильной ярости больше в утробе его жены ничего не держалось — младенцы покидали ее один за другим. И словно в издевку, все были женского пола.
Спустя пять лет бесплодных попыток несчастная женщина, тихая и бессловесная, похожая на поднятый труп, уже почти не выходила из своей комнаты. Сам же лэрд окончательно завершил превращение в вечно раздраженного неопрятного скота. И в замке не сохранилось ничего мало-мальски ценного.
К огромной печали Максимусса замок он продать не мог — только передать в наследство столь тщетно ожидаемому сыну… Или в приданое одной из дочерей.
Но при жизни лишать себя единственной собственности? Может, он и невезучий, однако определенно не идиот!
Как удалось его жене забеременеть в последний раз, пожалуй, и сам лэрд вряд ли знал. Посещал он ее не часто, но регулярно, всегда на хмельную голову, из какого-то непробиваемого упрямства. И когда она вдруг прошелестела новость при очередном его визите, вяло отпихивая бесцеремонную руку, он даже не сразу понял, о чем речь.
А когда понял, хищно оскалился:
— Только попробуй, дрянь, родить не сына… Только попробуй! Шкуру срежу ремнями!
Жена ответила ему ничего не выражающим застывшим взглядом. Как и обычно в последние годы.
А через семь месяцев разрешилась от бремени — девочкой…
И счастливо умерла.
6
Лиссу каким-то чудом, не иначе, успела спрятать Магдалета, няня матери Ракиды, которая, не имея собственной семьи, отправилась в дом да Севи, чтобы помогать растить детей уже своей любимице. Впрочем, Лиссой ее старушка нарекла гораздо позже, когда стало окончательно ясно, что мяукающий крошечный комочек плоти все-таки будет жить…