Льготный проезд
- Надя, сколько раз я тебе напоминал? Почему трудно запомнить день, когда нужно продлить проездной? - возмутился я, заходя в вагон.
Я поправил кепку, которая чуть не слетела с меня в дверях.
- Да ладно тебе, не ворчи! - ответила Надежда, протискиваясь между столпившимися у дверей людьми.
- Вы можете отойти от прохода? Пройти невозможно! – теперь уже возмутилась она, пробираясь сквозь толпу.
«Откуда столько людей? Куда вы все едете? Раньше такого не было…»
Количество пассажиров с каждым днём росло в геометрической прогрессии. Прежде я этому придавал меньше значения. Но с годами столпотворение стало дико раздражать. Каждое утро несчетная орда неслась по эскалаторам, спускаясь на подземные платформы. Народ превращался в неуправляемый поток, который нес тебя в определенном направлении, без права выбора. Да и был ли он, выбор? Будто стадо, гонимое невидимой плетью, толпа врывалась в узкие двери вагонов, толкая друг друга и стремясь как можно быстрее попасть вовнутрь. Говорят: народу как сельдей в бочке. В последнее время я стал предполагать, что у сельдей там условия будут получше. Но выбора, увы, нет. Лишь иллюзия справедливости и возможности: даже самых малых своих привилегий приходилось добиваться с боем. Метро - яркий примером этого. Протолкнуться в вагон и занять почетное сидячее место, положенное по возрасту и положению, было задачей не из лёгких. Каждое утро мы стремились выполнить эту невыполнимую миссию. Отвоевывать свое право приходилось потом и кровью. Кровью, конечно, преувеличение. Но чего только не происходит в набитых под завязку вагонах метро!
Наверху октябрь вошёл в свои права: температура воздуха ещё не опустилась до критической отметки, но солнце грело с каждым днём всё меньше. Многие уже спрятали свои бренные тела под тонкими шкурами несуществующих животных. Из-за нарастающих слоев одежды свободного места становилось все меньше.
Мы протолкнулись в середину вагона, где, как обычно, было меньше людей. Мест свободных, естественно, в наличии не имелось. Я к этому относился спокойно, в отличие от некоторых.
Надя обвела всех сидящих пассажиров оценочным взглядом. Среди сидевших были и женщины, и молодые люди, и подростки. Она остановила свой выбор на молодом человеке, который клевал носом, посчитав его оптимальной для нынешней ситуации жертвой.
"Точно притворяется, что спит. Хитрый какой."
Надя стала над юношей и стала старательно прожигать его настойчивым взглядом.
- И не стыдно же… Пожилые люди стоят, а молодежь сидит. Сделал вид, что спит, и все. Что за воспитание?
Никакой реакции не последовало. Видимо, молодой человек действительно спал или умело вжился в свою роль. Так или иначе, выглядело все довольно правдоподобно. Надя ещё пару минут попричитала, сверля спящего глазами, но вскоре сдалась и принялась искать другую жертву.
Чуть дальше в вагоне сидели два подростка. Цель снова была найдена. Надя потянула меня за куртку, призывая следовать за ней. Мы стали прямо над ними. Подростки активно что-то обсуждали, не замечая возвышающихся над ними пенсионеров.
- Что ж за молодежь нынче пошла? Хоть бы кто место уступил, - снова запричитала Надежда.
Подростки никак не отреагировали на ее слова.
- Надя, не надо, все равно толку не будет, - тихо сказал я, пытаясь ее урезонить.
- Это мы ещё посмотрим!
Вызов, который я не бросал, был принят. Она повысила голос:
- Эх, вот нынче поколение! Никакого уважения к старшим. Сидят себе - и хоть бы хны!
Один подросток взглянул на нее, перевел взгляд на друга и продолжил беседу.
"Наглец, однако! - подумал я. - Но теперь вы уж точно попали, пацаны."
- Да что вы распинаетесь? - включилась в разговор другая пожилая пассажирка. - Видите, они и глазом не ведут. Даже если падать будем перед ними – не отреагируют. Родители не воспитали. Вот и растет пропащее поколение наглецов.
- Да, в наше время такого не было. Все растеряли, никакого уважения не осталось, - продолжила Надя, ощутив поддержку народа.
Подростки прекратили разговор, видимо, догадавшись, что речь идёт о них.
- Если Вам нужно место уступить, то так и скажите, - сказал один из них, у которого на коленках покоился рюкзак.
- Ах, может перед вами ещё на колени встать? - оживилась Надя, добившись наконец-то ответной реакции.