- Надя, может не стоит на весь... - начал я.
- Ни стыда, ни совести! - воскликнула она.
"Бесполезно..."
Большая часть вагона уже с интересом наблюдала за нами. Да, Надя умела привлечь к себе внимание. Наверно, именно поэтому я на ней и женился. Хотя кто уже помнит почему... С годами такие вещи стираются. Это как играть в лотерейный билет, в котором надо стирать монеткой серебристую линию. Надеешься выиграть суперприз - счастье и любовь до гроба, а в итоге - быт и привычка. И вот уже спустя много лет ты в очередной раз напоминаешь ей, что нужно вовремя продлевать проездной билет. Но толку от этого нет.
Пока барышни, прожженные жизненным опытом, жаловались на невоспитанность современной молодежи, второй парень, который до этого молчал, пристально смотрел на меня. Он был в яркой теплой жилетке, которая, судя по их количеству вокруг, была сейчас в моде. Мне уже хотелось на него рявкнуть: «Чего уставился?» Но он заговорил раньше.
- Я Вас узнал!
Я повернул голову от удивления, ожидая увидеть кого-то позади себя.
Пока я находился в замешательстве, подросток поднялся с места и стал рядом со мной. Второй продолжал дискуссию с моей женой и другой говорливой пассажиркой.
- Наконец-то хоть один одумался! Что, совесть замучила? - радуясь победе, спросила Надя, усаживаясь на освободившееся место.
Второй паренёк с рюкзаком в руках тоже поднялся со своего места.
- Лучше поздно, чем никогда. Признали-таки свою неправоту, молодежь! - сказала вторая возмущенная дама, с трудом пристраивая свое раздувшееся с возрастом тело на освободившееся место.
- Это же Вы! - ещё раз воскликнул подросток, не отводя от меня взгляда.
Я совершенно не понимал, что происходит и кого во мне увидел парень с широко распахнутыми глазами.
- Парень, ты о чем? - удивлённо спросил я.
Тот подросток, который поднялся вторым, дёрнул друга за руку.
- Миш, ты чего? Тех бабок испугался? Что подорвался? Нам ехать ещё 5 станций по красной ветке.
- Да подожди ты, - отмахнулся паренёк по имени Миша, - смотри, это же он.
Парень в жилетке показал на меня.
- Кто? Ах, черт, точно! Ничего себе!
Они так говорили, будто увидели интересный экспонат или известную поп-звезду. Причем разговаривали друг с другом, как будто меня рядом и не было. Именно это начало раздражать.
"Да что это такое? Это уже ни в какие ворота!"
- Уступили место, молодцы! Все, идите, постойте где-нибудь в другом месте. Не надо на меня так таращиться! Я вам не картина Айвазовского! - возмутился я, поправляя свою кепку на голове.
Парни будто очнулись. Видимо, их поразило, что я умею говорить.
- Простите, пожалуйста, - сказал скороговоркой парень в жилетке. - Вы же тот самый учитель из художественной школы, который выступал в защиту уличных художников!
- Да! И против того, чтобы зарисовывали граффити на стенах, - подхватил второй паренёк.
Я обомлел. Да, было такое. Но я понятия не имел, что на меня вообще кто-то обратил внимание, а уж тем более не мог представить, что будут узнавать в метро.
- Было такое, выступал.
- Ух ты! Круто! - воскликнул парень с рюкзаком.
- Мы Вам так благодарны!
Поезд резко начал тормозить. Я чуть не упал, но подростки меня подхватили под руки и удержали.
- Что эти наглецы к тебе пристали? Карманники, что ли? А ну, отошли! - воскликнула Надежда, привстав со своего места и замахнувшись на подростков.
- Я чуть не упал, а они мне помогли! - строго и быстро ответил я.
- А-а-а... Но ты смотри, карманы лучше проверь, а то от этой молодежи сейчас Бог знает чего можно ожидать. Сделают вид, что помогают, а сами в карман – шнырь, и кошелечек утянут.
- Мы не карманники!
- Не надо наговаривать на людей беспричинно, - возмутились ребята.
Надя лишь хмыкнула в ответ.
Я махнул рукой, пока она отвернулась, давая понять парням, чтобы не обращали на нее внимания.