- Ты это точно знаешь?
Пелиссан самодовольно ухмыльнулся и рассказал о своем разговоре с Коломбой Пастореккиа. Вся компания весело хохотала, слушая, как он соблазнял старушку.
- Бедная бабулька почти влюбилась в меня! Ей даже в голову не пришло подумать, почему я ее расспрашиваю. В тот день старуха Пьетрапьяна осталась в городе с больными детьми. Так что на этот счет мы можем быть совершенно спокойны. Свидетелей нашего подвига нет!
Все окружили Барнабе, дружески хлопали его по плечу, поздравляли, благодарили. Патрон сказал:
- Чистая работа, Пелиссан... Ты нас здорово выручил, и мы этого не забудем.
В этот момент Барнабе чувствовал себя на вершине счастья. Желая продлить свой триумф, он добавил:
- Есть еще один человек, которому эта новость пришлась по душе.
- Кто это?
- Юбер... Я зашел к нему на минутку. Парень сильно нервничал. Видно, сыщики не дают ему покоя...
- Думаешь, он расколется? - спросил Фред.
- Честно говоря, не знаю. Но, думаю, в следующий раз доверять ему не стоит...
Консегуд прервал его:
- Следующего раза не будет! Хватит разыгрывать из себя американских гангстеров! Ницца - это вам не Чикаго. Скажите спасибо, что из этой истории выпутались. После того, что сказал Барнабе, Сервион и вся его свора могут нам только соли на хвост насыпать.
И тут Полен Кастанье нарушил всеобщее веселье.
- А Мариус Бандежен?
Все как будто застыли.
- Что Бандежен? - спросил Консегуд.
- То, что рассказал Пелиссан, не объясняет смерти Мариуса.
Он снова растревожил их, и они разозлились на него.
- Какие могут быть объяснения? Несчастный случай, вот и все!
- Патрон, вы верите, что это был несчастный случай?
- Господи! Я ничего не знаю! Не знаю!
Барнабе накинулся на Кастанье, злясь на него за то, что он испортил его триумф.
- Что ты там выдумываешь?
- Я хочу понять.
- Тут нечего понимать. Я все выяснил.
- Все, кроме смерти Мариуса.
- Знаешь, что я тебе скажу, Полен? Ты мне осточертел! Мариус умер потому, что жрал и пил, что попало! Он был пьян и, наверное, перепутал бутылки!
- Ты думаешь, что он держал у себя цианистый калий?
- А почему бы нет?
- Видишь ли, Пелиссан, дело в том, что цианистый калий действует мгновенно, а Мариус умер далеко от своего дома.
- Ну и что?
- Можно, правда, допустить, что он носил этот яд при себе...
- Черт побери!
- Если тебя это успокоит...
Консегуд решил вмешаться, чтобы не дошло до драки. А кроме того, в словах Кастанье был какой-то смысл.
- Ну-ка выкладывай все, что знаешь!
- Зачем, патрон? Это никому не понравится.
- Раньше надо было молчать, а теперь уже поздно. Говори.
- Как хотите... Я очень любил Мариуса... Я знаю, он был пьяницей, но он был славным парнем... Он не раз помогал мне в трудную минуту... И он был не дурак... совсем не дурак! О чем он мечтал? Накопить деньжат и купить себе домик и виноградник где-нибудь в Гатьер или в Сен-Жане. Он любил жизнь и не собирался умирать...
- Допустим, Мариус был таким, как ты говоришь. И что из этого следует? - проворчал Фред.
- Из этого следует очень простой вывод - Мариус был убит!
- Причина? - спросил Эспри.
Полен пожал плечами.
- У Мариуса не было врагов.
- Видимо, все-таки, были, - буркнул Пелиссан.
- Я имею в виду личных врагов. Я думаю, что его смерть связана с делом на перевале Вильфранш. Другого объяснения нет.
Фред, которого задевало каждое упоминание об этом случае, закричал:
- Какого черта? Ведь Барнабе вам сказал, что свидетелей нет!
- А почему вы решили, что ему сказали правду?
Барнабе рассмеялся.
- Я не очень хорошо понимаю, что ты хочешь сказать, малыш. Ты можешь выдумывать все, что угодно, но запомни: не родилась еще та бабулька, которой удастся надуть меня!
- Возможно. Но на твоем месте я был бы поосторожнее.
- А кого мне бояться?
- Тех, кто убил Мариуса. Потому, что его убили сразу же после того, как он сунулся в "малую Корсику".
- Ты мне надоел, малыш! И если ты надеялся запугать меня, ты сильно просчитался! Чао!
Все вышли, и никто не подал руки Кастанье. Патрон увел его с собой.
- Я очень уважаю тебя, Полен. Ты из всех самый умный. Мне понравилось то, что ты говорил о Мариусе... Но только... не следовало им говорить этого. Они слишком... примитивны. Они только и умеют, что убивать... или умирать. Боюсь, они не простят тебе того, что ты разрушил их уверенность в полной своей безопасности. Это убийство на перевале Вильфранш... это такая глупость! Они и сами понимают это и стараются забыть. И если их оставить в покое, они действительно скоро все забудут. Так что ты не трогай их.
Комиссар Сервион был в такой ярости, что к нему страшно было подойти. Подчиненные говорили, что у него бульдожье настроение и проходили мимо его двери на цыпочках. Даже Кастелле, самый близкий ему человек, подумывал не попросить ли о переводе. Комиссар бесился из-за того, что не может найти никакой зацепки в деле об убийстве Пьетрапьяна. Он, конечно, знал, что убийц следует искать в банде Консегуда, но не мог найти, за что ухватиться.
Каждое утро, приходя в кабинет, он искал, не случилось ли чего, что имело бы отношение к делу Пьетрапьяна. И каждое утро его ждало разочарование. Тогда он вызывал Кастелле и задавал ему уже ставший традиционным вопрос:
- По-прежнему ничего?
Кастелле смущенно кивал. Он чувствовал себя униженным. А комиссар желчно продолжал:
- И вы полагаете, что мне этого достаточно?
- Патрон, вы прекрасно знаете, что я делаю все, что в моих силах.
- Видимо, этого мало!
- Почему бы вам в таком случае не поручить расследование кому-нибудь другому?
- Я не прошу у вас советов! Я сам знаю, что мне делать! Продолжайте искать! Кто-нибудь из банды обязательно проговорится, и тогда мы займемся ими всерьез.
- Они боятся, патрон. Они догадываются, что мы захотим отомстить за своего товарища, но не знают, как далеко мы можем зайти ради этого. Пока они не будут совершенно уверены в том, что свидетелей нет, они будут очень осторожны. Единственный, кто может расколоться, это по-моему Юбер... Но его нужно сильно напугать...
- Если бы Базилия призналась... К сожалению, эти упрямцы из Корта уж ежели вобьют себе что-нибудь в голову...