Наконец пиццы были готовы, и я водрузил их на журнальный столик, подвинутый ближе к жёлтому креслу, на котором сидела Рена. Сам я устроился рядом на полу. Я всегда ел в таком положении, потому что столик был довольно низкий, и ещё потому, что привык. Девушка оглядела стол. Ничего особенного там не было - только пиццы, пару апельсинов, три банана (последние) и чай. Но Рена была довольна.
- Однажды мы с подругой заработали денег и пошли в пиццерию, купили самую маленькую и дешёвую на двоих, и сок. Вот здорово было...
- Попробуй мою пиццу, авось тоже вкусна! - предложил я и ухватил зубами кусок. Чудо-кетчуп, славная ветчинка, сыр, соус и кругляшок помидора... эх, люблю я пиццу! Вот если бы пару оливочек...
- Рена, а ты можешь собрать автомобиль? - вдруг спросил я.
- Н... нет, - опешила девушка. - А что, тебе надо?
- Да нет, я просто спросил. Хочешь мой мультик посмотреть?
- Твой? Ты их рисуешь?
- Я создаю их! - я многозначительно воздел палец вверх и потянулся за диском. Хорошо хоть не сказал "созидаю", не нужно сразу выявлять свою манию величия. - Вот: мой первый мультик, помещенный на диск - Неудачливый Боксёр! - я раскрыл коробку, убедился, что в ней пусто, и включил телевизор. - Сейчас будем наслаждаться просмотром под мерное пережёвывание пищи. Ты как вообще к дурацким мультикам относишься?
- Очень хочу посмотреть, - созналась Рена и взяла свой кусок пиццы. У неё была с грибами. Я радостно нажал на кнопку пульта.
- Встава-ай и бе-ей в свой ба-арабан!.. - заорал Боксёр дурацким голосом. Голос, конечно же, был мой, но обработанный на микшере, поэтому казалось, что это говорил другой человек. Не могу же я всех озвучивать одинаково. А кто, вы думаете, за женщин говорит?
- Я эту песню уже слышала, - вспомнила Рена и посмотрела на меня. Я смутился.
- Ну да, это будильник у меня... Как песенка?
- Весёлая, - улыбнулась девушка и принялась с интересом наблюдать за Боксёром, который колотил грушу и никак не мог по ней попасть. Я улыбнулся. Похоже, несмотря на все горести, постигнувшие её, Рена всё же видит в жизни хорошее и старается ухватить как можно больше. Как приятно понимать, что это хорошее даю ей я...
И неплохо было бы брать с неё пример. Во всяком случае, ей не лучше, чем мне: сирота, любимого человека убили, друзья оставили одну... ситуация похожа на мою. Только я затворился в своей раковине и изредка высовываю наружу усики, делая вид, что такой, как все, и живу полной жизнью. Но на самом деле я только хочу ею жить, но... не могу? Да нет, я всё могу. Тогда - боюсь? Хе-хе, уже нет! Иерарх у меня на крючке. Я уверен в этом, точно так же как был уверен в том, что пришедший ко мне на прошлой неделе сантехник - человек Иерарха, что Маднотора убил Милицер, что если мне по мизинцу треснуть трёхтонным блоком, треснет скорее блок. Я просто уверен, а уверенность Лиана - штука значимая. Выходит, мне можно выкинуть прошлое в мусорку и глядеть вперёд, брать от жизни лучшее...
Ну да, а где мне взять доброго человека из высшей касты, который тоже страдал, и теперь хочет подарить мне немного счастья? Хорошо бы, если бы меня пригласил на обед какой-нибудь ольто. Вот мы бы побеседовали!..
Я покосился на Рену. Смотрит, не отрываясь. Здорово, что ей нравится, значит, понравится и Пиггес. Покажу его в следующий раз, а под конец вручу мягкую игрушку. У меня пока нет, но недолго заказать.
Так о чём я сейчас думал? Ах, да, о себе. Постоянно думаю о себе. Хватит! Нужно не думать, а действовать! Начну с... нет, завтра побуду ещё тем, кем хочу, а вот потом, когда вернусь из Чойна... ну, держитесь, выдумщики, держитесь, теперь я не буду выпутываться из сетей ваших слухов. Теперь эти сети станут для меня родным домом, я буду владеть ими, я буду ими пользоваться, я... ох, я развернусь! Нельзя же, в конце концов, всю жизнь так прожить, как я сейчас: в одиночестве и в страхе перед бессмертием! Да, я этого опасаюсь, потому что: как? Я этого не представляю. Хотя, возможно, от старости.
И вообще я добрый. Ясно? Я - добрый! Я буду творить добро. И пусть меня считают жестоким убийцей и истязателем - пусть сначала докажут!
В конце концов: завтра же утром пойду гулять по району и всем говорить, что я Лиан, при этом хлеща себя железной цепью и хохоча во всё горло! А потом брошусь грудью на кол! А потом кинусь с девятого этажа наземь! А потом... потом...
Уфф! Надо отдышаться. Эти мысли - сродни моему всеобщему отрицанию, когда у меня что-то не получается, и я зарекаюсь впредь за это браться. На самом деле это просто слова. Вот и сейчас: слов много, но они бредовы, а их надо трансформировать в разумное действие.
Я глянул на экран, на Неудачливого Боксёра, которого избивала метлой дородная уборщица, потом на Рену, уже доевшую пиццу и увлечённую просмотром. Потом я представил, что каждый человек - неважно, какой касты - сидит так перед телевизором и смотрит мои мульты. И понял: так будет, и чтоб мне руку поранить, если нет!
****
Итак, завтра воскресенье. Последний день, когда я могу до отъезда успеть доделать то, что не доделал, докупить то, что не докупил, и вообще это мой последний день в Адиве. Не совсем, конечно, последний. Но нужно успеть прикупить некоторые детали и поставить жирную точку на заставке Весёлой Вишни. Я её усовершенствовал, но заключение требует несколько часов вдумчивой работы. Наверное, полдня придётся на неё потратить. Но это того стоит - Вишня, как-никак.
Да, кстати, а чего это я так радуюсь? Воскресенье, приближающее меня к отъезду на курорт - завтра, а сегодня - суббота. И я как раз выхожу из метро, чтобы через две минуты оказаться возле крыльца юнэмира и услышать радостное:
- Лиан, привет! Гляди, я шорты взяла, жёлтые? Нравится?
- Здравствуй, друг мой, - я склонил голову в почтительном поклоне. Шорты, которые торчали у Иситы из пакета, и вправду были весёлые: сразу видно, на размерчик больше и в клетку, хотя она, вроде бы, клетку не любит. Да и жёлтый, насколько я знаю...
- Готов?
- А что делать? - я вздохнул и развёл руками. - Там хоть немного народу будет?
- Ты что, боишься? - Исита пихнула меня локтём в бок.
- Опасаюсь, - поправил девушку я. - За них, - добавил в конце, потому что за себя я отродясь не боялся.
- Ты собрался убивать?
- А вдруг на меня штанга упадёт, или кто-то гирей в голову запустит? - заныл я.
- Ничего же не случится!
- В том-то и дело!
- Да ладно, думаешь, каждый день в голову студентам попадают гири? - махнула рукой Исита. - Ты главное силу сдерживай.
Я кивнул и пошёл следом за подругой. Да-а... наверное, мне действительно стоило хоть раз задуматься о том, как действует моя сила. Почему иногда действует, а иногда - нет. От чего это зависит. Найти хоть какие логические связи. Вот например случай возле канала, когда я испоганил ограду. Сперва сильно ударил - и ничего не произошло. А когда просто рукой вёл - бах! - полстены снёс. Почему смог вынести стальную дверь тогда, когда забрал Иерарха, и почему не могу швырнуть мяч дальше всех. В школе постоянно месте на пятом был.
Возможно, это зависит от чистоты мыслей. Например, если меня придавить бетонным блоком (было такое один раз, во время моей службы у Иерарха), я, по идее, не должен погибнуть, но и вылезти из-под него тоже не должен. Ведь чтобы поднять плиту, нужна огромная сила, а у меня её нет. Но как-то же я вылез! Выходит, потому, что мыслил о добром, ну, во всяком случае, не о плохом: спастись. А вот если со злости ударить кому-то в пузо, удар получится такой же, как если бы его нанёс любой другой парень. Потому, что замыслил зло.
Но как, о древние боги, тогда я всё-таки сломал эту ограду? Добра ведь не хотел!
- Ко мне Алли подходила, - неожиданно сказала Исита. Я изумлённо повернул голову к ней. - Сказала, чтобы я к тебе не лезла. Я сказала, что у меня есть другой парень, и она успокоилась. Но... какая-то она настырная, ты бы её поберёгся.