- Не всю. Всю правду, как видишь, не знаем даже мы. Отец создал нас и подарил нам мир. Он был наш, полностью, мы могли делать здесь всё, что захотим. Ровно две тысячи девятьсот тридцать лет назад мы впервые заселили мир людьми.
Мне стало интересно. Даже если учитывать, что Гуарекан (который вовсе и не бог, а так, участник маскарада или хороший актёр) всего-навсего излагает мне одну из версий мифологии, это ведь версия! Чтобы добраться до истины, нужно перебрать все варианты.
- Присядем? - между делом я кивнул на траву. Гуарекан согласился и уселся, скрестив ноги, причём выглядело это так непринуждённо, что, кажется, я в такой же позе смотрелся бы словно горбатый заяц.
- Сначала мы хотели создать людей, которые будут равны. И каждого из них наделить лучшими собственными качествами. Каждый был работящим, как Рорс, изобретательным и творческим, как Мелизар, сильным, как Акар, умным и организованным, как Калтар... - Гуарекан не упомянул о себе, но я сам догадался о вселенской мудрости. - Они просуществовали семьдесят лет. Очень мало, правда? - я кивнул. - Они были слишком совершенны, ничего не хотели и под конец вовсе отдалились друг от друга. Их не интересовало общение и совершенно ничего, кроме себя. У них было всё. И мы...
Глаза Гуарекана заблестели. Я смутился, представив, что он сейчас будет плакать, но потом вспомнил, что это, возможно, всего лишь хорошая актёрская игра, и взял себя в руки. Нужно внимать с душой и искренним интересом.
- У вас в истории есть что-то вроде потопа... в общем, так оно всё и было... это очень тяжело, когда создал всех - и такое... мы были опечалены, и следующую идею осуществили совсем нескоро. Точнее, в мире-то время не сдвинулось ни на секунду, но на острове всё по-другому. В конце концов мы решили создать племена. Каждый из нас сотворил людей, придумал имя для племени, и мы поселили их недалеко друг от друга, чтобы рано или поздно они встретились.
Гуарекан замолчал, глядя в землю. А я-то думал, это привилегия только одного Брата, в плаще, как там его... Рорс?
- Получилось ещё хуже, - продолжал седой, сжимая в двух руках золотистый посох. - Юнэми не умели возделывать землю, туранэ не могли себя защитить, иситы - организовать... ольто постоянно думали о чём-то, мало что делая, а кауру обещали превратиться в животных, которые могут только добывать пищу и есть... Вторая эпоха завершилась через пятьдесят лет...
- Так мало? - вырвалось у меня.
- Наша ошибка, - покаянно склонил голову Гуарекан. - Но к Третьей эпохе мы подошли обстоятельно. Да, не смотри так удивлённо. Это у вас мы - боги, всемогущие и всесильные... но мы очень похожи на вас, разве что в каждом из нас - все знания созданных им людей. Мы тоже ошибаемся, и ещё как. Но двух раз нам хватило. Мы решили пойти иным путём: расселили племена по разным местам, но в каждом из них были свои касты.
Я понятливо кивнул. Теперь он говорит о нынешнем мире.
- Несколько ольто стояли во главе племени, орудиями ольто были туранэ, достаточно умные и расчётливые, которые могли руководить народом, успокоить бунтующих и вселить отвагу в нерешительных. Иситы стали охотниками и воинами, защищающими своё племя от диких зверей. Юнэми получили ум и фантазию и стали архитекторами, врачами, художниками, они несли в мир необходимое и прекрасное, без чего жизнь невозможна. Кауру же возделывали поля, строили дома и стены и занимались животноводством. Мы назвали эту взаимосвязь "иерархией"... а вы во что её превратили? - совершенно неожиданно и очень отчаянно сказал бог, и мне стало плохо и стыдно за людей. И этот его голос - как будто мой отец, самый родной и близкий человек детства, рядом со мной умирает в жутких мучениях. Такого в моей жизни не было, но я как-то ненароком вспомнил своего настоящего отца, и мне показалось, что Гуарекан - это он.
- Во что? - спросил я, чтобы восклицание бога не осталось просто восклицанием. Гуарекан посмотрел на меня с болью во взгляде.
- Я расскажу, - и от этих двух слов мне стало ещё хуже. - Мы думали, племена встретятся, объединятся и создадут мир, где кауру, юнэми, иситы и туранэ будут счастливо жить, каждый занимаясь своим любимым делом, под руководством ольто. Примерно так всё и вышло. Только сначала были войны, много войн. Я никогда и представить себе не мог, что люди будут убивать друг... друга... помогло только то, что люди успели образумиться. После самой страшной из войн...
- Война Центра, - вспомнил я. Это была последняя война в истории, после которой Иерархия приняла нынешний вид (один материк - одна страна). Я этой войны не помню, думаю, что и моя бабушка тоже, потому что была она, если мне не изменяет память - лет триста назад.
- Да, - кивнул Гуарекан. - Вы так называете её. После войны люди объединились и принялись отстраивать мир, и нам было приятно это видеть. Мы даже отмели вариант прервать Третью эпоху, что хотели сделать, когда увидели человеческую жестокость. А потом...
Гуарекан опять стал собираться с духом. Братья бросали на него сочувственные взгляды из отдалённых концов поляны, видимо, догадываясь, о чём он там говорит.
- Они стали притеснять друг друга. Ольто к тому времени было уже восемь, раньше их было больше, но мы поразмыслили и сочли восемь оптимальным количеством. Это были единственные люди, которые ни разу меня не разочаровали. Они верят в нас и теперь, и никогда не станут никого притеснять.
- Может быть, это обусловлено характерами богов?
- Что ты! - распахнул глаза Гуарекан. - Если бы люди были такими же, как мои Братья, мир был бы идеален!
- Вы что, никогда не ссоритесь?
- Нет, - сейчас это было словом бога. - Спорим - да, но мы всегда заодно. Наш союз нерушим. И мы никак не могли понять, почему люди не могут жить так же.
- Ну, их же не пятеро, - попробовал пошутить я.
- Вряд ли проблема в этом. Но я сбился. Туранэ, как высшая и самая сообразительная каста, стали притеснять всех остальных. Разозлённые этим иситы, пользуясь своей силой, надавили на юнэми, а те в свою очередь отыгрались на кауру. Вот почему Рорс всё время такой печальный, он ведь чувствует боль каждого человека...
Я понятливо кивнул. Кауру сейчас очень тяжело, хуже, чем всем, и боль этой касты - не пустой звук.
- Я не знаю, почему так получается, - Гуарекан совсем поник. - Они не любят друг друга. Ведь ни одна каста никогда не считалась выше другой. А потом... это ведь началось ещё до войны... тогда сильнее, чем иную касту, ненавидели только иную касту другого племени.
Бог замолчал. Я начал осознавать, что всё, что он говорит, не так далеко от правды. И как-то он уж очень сильно реагирует на всё, что рассказывает. А искренности в нём, пожалуй, не меньше, чем в моей подруге Исите...
- Ещё до войны нас постигла другая беда, - тихо продолжил седой. - Люди переставали верить. Они просили помощи. Просили защитить, вернуть равноправие... мы старались, как могли! - Гуарекан говорил так, словно я - представитель всего человечества и пришёл с претензией, и ему надо меня в чём-то убедить. - Мы давали ольто советы, мы являлись людям. Но они оказались сильнее. Ведь невозможно просто издать указ "О равноправии" - нужно учитывать пожелания всех. И оказалось, что угодить всем невозможно. Люди слишком жестоки.
- Да уж, - кивнул я. - Проще прервать Третью...
- Мы даже этого сейчас не можем, - с каждым словом Гуарекан становился всё печальней и печальней. - Когда люди перестали верить - не сразу, постепенно - мы не смогли к ним приходить. И сложнее стало выбраться в мир. Чтобы уйти с острова, мы тратили много сил, и оставалось лишь на то, чтобы донести мудрый совет или спасти кого-нибудь... от болезни, например... а через некоторое время мы поняли, что уйти с острова не можем. Лишь ольто в центре мира знают место, где мы можем оказаться раз в неделю по вашему времени. Мы совещаемся с ними и всеми силами пытаемся вытащить Третью эпоху из бездны. Да ещё есть люди с чистой, светлой, искренней верой, к которым мы можем приходить во снах. К тем, кого создали.