За конторой был палисадник, который я считал лесом, а себя — Маугли, Тарзаном, Робинзоном Крузо. Мне так нравилось проводить всё своё время среди этих мелких светлячков, жуков-носорогов, пёстрых махаонов, шмелей и ос. Ныне я жалею лишь о том, что, собирая гербарий, я прикалывал иглой либо булавкой некоторые экземпляры к белому, чистому листу бумаги — лучше бы я оставил всех этих существ в живых! Они заслуживают счастья куда больше, чем люди; их мстительность, их злопамятство находится в зачаточном состоянии.
Я помню, как прилетела пчела и уселась мне на ладонь (а всё потому, что пыльца от цветов из-за ветерка оказалась и на мне, но аллергиком я не являюсь). Она долго ползала, а после взяла и укусила! Было больно и обидно, но пчела умерла и сама. Нет, я не убивал её: она упала в густотравье. Пчела не была злой: намеренно она не кусала — просто сработал защитный рефлекс. А вот люди — те самые люди, от которых я многие годы упорно бегу — они причиняют вред вполне осознанно, и многих из них исправит лишь могила. Некоторые из них говорят, что таким образом подшучивают надо мной, но, уловив момент, подкрасться и громко крикнуть в ухо — это, мягко говоря, моветон. Наложить снега за шиворот, дать подножку, обидно обозвать — это ещё мелочи; а вот их гнусные сплетни, их жестокое поведение, их необоснованная зависть — неудивительно, что я держусь особняком, я как бы в стороне, и мой уход от реальности самый разнообразный.
По своей природе я книголюб, буквоед и энциклопедист; отличник учёбы с красным дипломом, призёр школьных и районных олимпиад. В школе моими любимчиками были география, ботаника, зоология, всемирная история, неорганическая химия, астрономия, литература, в университете — философия, археология, фотограмметрия и некоторые иные дисциплины, но только не высшая математика и не физическая культура, от коих я всячески сторонюсь, ибо от цифр первой науки троится в глазах, а от заданий другой невыносимо ноет тело — не выношу излишних тело-движений, ведь при беготне у меня сразу привкус крови во рту и ужасно беспокоит левый бок под ребром, сгибая моё туловище практически пополам. К тому же у меня плоскостопие, поэтому я не годен к строевой службе.
Ходить, читать, писать, рисовать я научился весьма рано; уже в очень юном возрасте я зачитывался толстенными книженциями, и никак не мог взять в толк, отчего мои сверстники не разделяют моих увлечений. Пока я собирал пакетики от чая, с обожанием разглядывал средневековые замки, зарисовывал варанов с острова Комодо или же лепил из пластилина «Титаник», мои одноклассники, как пройдохи, шлялись по пыльным, грязным улицам, пиная чёртов мяч, или клубились на дискотеке в «доме культуры». Наша неприязнь, вражда, а по сути — ненависть была взаимной, обоюдной. Пока я смотрел по телевизору, по телеканалу «Дискавери» познавательные телепередачи, эти бестолочи постепенно деградировали. И мне от того было очень мерзко, мой друг! Мне и жаль их было, и противно было подать руку, поздороваться, спросить о делах. Втайне я даже радовался, что я с каждым разом на ступень всё выше, а они — всё ниже. Невероятно приятное чувство осознавать своё превосходство хотя бы в этом. Я знал, я подозревал, что рано или поздно всё это выльется в типичное уличное хулиганьё, в обычную шпану, в спивающееся быдло — так оно и случилось, приятель. Правда, у моих однокашников были богатые, обеспеченные родители, которые отмазывали их от всевозможных переделок; деньгами и связями они обеспечили им будущее. Я же, будучи преисполненным великого ума, не был мгновенно принят на трудоустройство по своей специальности, поскольку свежевыпущенный вузовский экземпляр, опыта работы не имеющий. Но и на сей раз я не упал духом, но решил доказать, что такого, как я, работа найдёт сама.
Однако найти подходящую работу оказалось очень трудно. Местные посоветовали мне пойти «мальчиком по вызову», «мужем на час» — а что, вроде бы ничего сложного: гвоздик забить, кран починить и некоторые иные, более деликатные услуги. Только вот однажды клиенткой оказалась домохозяйка лет на десять старше меня: эта сильная, красивая, богатая, но кошмарно безумная в своих экспериментах женщина третировала, терзала, мучила меня десять раз подряд, пока меня не увезли на скорой с сердечным приступом. Заявлять я на эту озабоченную не стал, ибо тогда бы вскрылись и факты о моём виде заработка, моём источнике дохода.