После очередной лекции я не выдержал и подошёл к Учителю, и в одной руке я держал кухонный нож, а в другой — молоток; давно я это затеял.
— Ты обманул меня! — Накинулся я на своего Учителя. — Ты не нашёл бога, не открыл его! А мне так хотелось, чтобы была какая-то сила, противоборствующая Злу...
Я вспомнил, как 12 апреля 1961 года Юрий Гагарин вылетел на околоземную орбиту и всему миру в прямом эфире сообщил страшное известие: «Бога нет». Ни бога на небе, ни ангелов, нежащихся на облачках! Всё — извечное враньё! Вера — ложь, религия — ложь! И создана для порабощения людей, для превращения их в безликую, покорную, смиренную массу; в стадо, над которым всегда будет пастух... И от этого мне стало ещё горше. Выходит, всё — сугубо физика, наука? Только лишь холодный математический расчёт? А как же душа? Или и она — тоже выдумка?!
И я убил своего Учителя.
***
Спустя много лет я однажды ночью вдруг проснулся и увидел невиданных существ. Я видел только их лица и шелест крыльев. Мне показалось, будто они могут проникать сквозь запертые жилища. Я встал, подошёл к окну и плотнее задвинул ставни, но поднялся сильный ветер, и через форточку стал проникать холодный воздух, а потом и они сами. Волкоптицы; удивительная по своей природе смесь чёрных ворон и полярных волков с человеческими лицами...
Я лёг в свою кровать, игнорируя этих пернатых, а в голове моей настойчиво гудели предсмертные слова моего Учителя: «Я — это ты в будущем; а бог — наверное, он действительно среди нас, в сердце каждого из нас... Или в голове».
Оно. Дитё Луны
Сегодня выдался тяжёлый день, а потому, придя с работы совершенно уставшим, вымотанным, обессиленным и разбитым, я юркнул к себе в квартиру, совершенно забыв про дежурное «Здрасьте!» соседям по лестничной площадке.
Проголодался я прямо-таки зверски: начало декабря, а мороз как в середине января; да и не обедал я сегодня, если честно — увы, бывает такое в жизни.
Поужинав и поделав кое-какие бытовые, домашние, обыденные дела, я решил лечь пораньше, дабы отдохнуть как следует и набраться сил, ведь завтра мне снова нужно встать ни свет ни заря и ехать работать.
Слава богу, у соседей через стенку было тихо; и надо мной детвора также не носилась, как угорелая. А потому заснул я довольно-таки быстро (хоть и не мгновенно). Прямо провалился в сон...
Проснулся я в полночь, и проснулся оттого, что кто-то меня разбудил. Мне это очень не понравилось: терпеть не могу, когда мне кто-то мешает. И тут я обратил внимание на силуэт... Который сидел у меня на кровати, совсем рядом.
От неожиданности я было вскрикнул, но вместо крика из моей груди вырвался лишь сильно сдавленный, едва слышный (а скорее, и вовсе безмолвный) стон, ибо мои уши не услышали ни звука. Так и сидел я, полу-лёжа, на своём ложе, взирая на Нечто с открытым ртом.
Оно, казалось бы, не замечало меня; точно и нет меня. Складывалось впечатление, будто это его место, а не моё. Оно сидело недвижимо, и не обращало на меня ни малейшего внимания. Его взор был направлен куда-то вдаль, в пустоту перед собой.
Честно говоря, перепугался я страшно, ибо никогда прежде ни с чем подобным я не сталкивался: гостей у меня не бывает, дом свой я всегда запираю, а кот в человека явно бы не превратился (да и нет у меня кота-то).
Перегнувшись, я нашарил рукой левый тапочек, и вытащил из футляра очки. Нашарил рукой и тапочек правый, вытащив оттуда телефон. Ну, тапочки — под кроватью, а в тапочках — две вещи, без которых люди, как без рук; в большей или меньшей степени.
Очки этой чёрной ночью помогли мне мало; телефон, как назло, разрядился. Встать и пойти включить освещение я что-то побоялся.
Учуяв, наконец, мою возню, странное и непонятное мне существо повернуло ко мне свою голову. Его бездонные глаза с любопытством меня оглядывали.
Я как-то весь съёжился; страшно стало, реально. Звездец, короче, в хлам. Меня прошиб пот и тут же бил озноб; я затрясся, как если бы человек подошёл к молодому ещё деревцу и что было силы начал трясти его ствол, и все бы яблоки очутились на земле.
Я попытался рассмотреть Чужого: какая-то серая, полупрозрачная субстанция. То ли вода, то ли пар, то ли туман; особенно, когда Оно подсело ближе.
«Что тебе от меня нужно?», взвизгнул было я, но гробовую тишину не нарушило ничто, ведь я опять был словно в вакууме, где звука быть не может в принципе.
С ужасом я обнаружил, что Оно может свободно проникать сквозь меня и обратно; проходить сквозь стены. Что я чувствовал? Я отвечу: ничего.