Дом был густонаселён, но вам вряд ли повезёт встретить кого-нибудь из его жителей не то, что в городе по будням, а даже в приусадебном участке на выходных.
С виду это был самый обычный дом, как и у нас с вами, если вы живёте в Латинской Америке и у вас собственная вилла на краю города. Тишина, покой, умиротворение…
Но так ли прекрасно всё было? Нет. Особняк был исполнен греха. Страшно грешили дети, их родители и родители их родителей. Кто-то занимался вуду, а кто-то просто продал душу дьяволу.
В доме почти каждый день был праздник, но неслышно было смеха. Это была или гробовая тишина, или гоблинский хохот. Души жителей были чернее тучи.
В доме всегда был порядок, но хаос незримо присутствовал. Проклятье висело над домом. Чёрный ворон садился на трубу крыши…
В доме всегда пропадали вещи, но хозяева предпочитали купить новые, нежели искать старые. И никто из них никогда не спускался в погреб за вином – вместо вина там была кровь... Кровь не в материальном смысле – духовно те люди пали окончательно.
Ни один из живущих не поднимался на чердак – испокон веков там хоронили их предков. Вся родословная покоилась на чердаке. Хозяева наглухо его запирали.
Обитатели никогда не знали, что такое бедность, скука, грусть и печаль. На их лицах всегда играл румянец радости и счастья. Они были веселы и беззаботны, и время тратили впустую. Они не жили в пользе – они жили, чтобы жить.
У них не было соседей, к ним не ходили гости. Их самих редко можно было где-нибудь обнаружить.
Дон Эухенио содержал небольшой бизнес, который достался ему от его предков, а тем, в свою очередь – от их предков. Дон владел плантациями растения под названием кока. Плюс ко всему он был неплохим стратегом – благодаря ему его семья никогда ни в чём не нуждалась.
А между тем, на другом конце света погибал от нищеты старый индиец, которому было уже сто семнадцать лет. И было у него три сына – Лори, Лури и Эллари. Но по возрасту они скорее годились ему в правнуки. Лори был разгильдяй, Лури – разгильдяй в квадрате, ну а Эллари являлся разгильдяем в кубе. Старый индиец дал им всё, что крал годами, но теперь он состарился, и здоровье подводило. Он уже не мог быть им хорошим опекуном. Отец дал им образование и кров, они же разнесли это в щепки. Но старый индиец каждую секунду молился с тех пор своим богам, чтобы они прости ему его грехи и навели на путь истинный его сыновей, образумили их, ибо кроме них, у него больше никого нет…
И увидел Господь, что раскаялся тот человек, и внял его мольбам, и переехали сыновья старого индийца в Новый Свет, и стали честными торговцами на колумбийском рынке, в том же самом городе, где жила та грешная семейка.
Тем временем в особняке царили гордость, разврат, ложь, скупость, лень, сквернословие, бездарность, зло, сарказм и негативная сатира.
И увидел Господь, что это плохо, и рассердился жёстко, и послал ангела своего небесного, чтобы исправить сие безобразие. Он воплотил своего херувима в очень красивую девушку по имени Натаниэла.
Натаниэла устроилась в тот особняк горничной, и пока не афишировала, кто она.
Прошёл целый год, но стало только хуже. Натаниэла потихоньку приглядывалась к каждому из членов грешной семьи, и решила начать свои действия с Антонио, или Тони, как его там все называли, на американский манер. Именно Антонио был самым падшим в семье. Именно с его рождением на округу посыпались все беды и несчастья, именно с тех пор семья окончательно деградировала.
А всё дело было вот в чём. У дона Эухенио очень долго не было детей, а когда родился Тони, он не только не поблагодарил Бога за сие счастье, но ещё больше отдалился от Него, стал чаще огорчать Творца. Тони был первенец, к тому же – мальчик, будущий наследник всего состояния. Всё, что имел дон Эухенио, отныне принадлежало ему. За ним был и уход, и всё-всё-всё. В нём души не чаяли, носили на руках, выполняли все капризы и позднее – приказы. Тони вырос большим эгоистом, который ничего не умел в жизни делать. Он не умел работать, не был приучен к помощи. Парень привык жить на широкую ногу, привык жить в роскоши. Ему никогда ни в чём не отказывали, и он пользовался членами всей своей семьи, как рабами. Это был ужасный безбожник и сквернословец. Он обижал практически всех – людей, флору, фауну и Бога, конечно. А Господь лил дождём слёзы боли. Но и это действие грешники использовали, как выгоду – от дождя хорошо росли виноградники и цитрусовые кустарники. Тони не знал, что такое «нельзя», не знал таких слов, как любовь, добро, вера и помощь. Он не был приспособлен к иной жизни, кроме, как к разгулу. Девушка часто плакала из-за него, ибо она его очень любила, а он же пользовался ей, как вещью – сколько она из-за него настрадалась, и вообразить немыслимо. Она сделала три аборта, ибо ему было «некогда с выродками возиться», а девушка была бедна, и не смогла бы самостоятельно прокормить своих детей. В приют сдать малышей ей запретили – дескать, даже не смей.