«Значит, воспитатели будут плохо к ним относиться? », негодовала Натаниэла. «А убить трёхнедельного малыша, выходит, можно? ». Но пока что Натаниэла себя не выдавала и продолжала делать вид, будто она – простая служанка. Глупая и временами бестолковая, которая иногда боится почистить лук, обязательно порежет пальчик и несёт всякую чепуху до тех пор, пока на неё не прикрикнут.
Дон Эухенио иногда поднимал руку на свою жену, которая была как бы домохозяйкой, но всю работу в доме выполняли слуги.
Хорхе был кузеном Антонио. Он был любитель выпить и выкурить травку-другую. Также он постоянно приводил в дом всяких путан, с коими и развлекался.
Девушку Антонио звали Анна – она была порядочной и мягкосердечной. Она была как свет в конце тоннеля. Анна освещала своим присутствием весь особняк, скрашивала и стирала все грехи. Но одного её присутствия было недостаточно. Её в доме не любили, считая, что она не из того сословия – Анна была бедна. Но Антонио пускал её в дом, потому что она была очень красивая, добрая и умная. Она стирала его вещи, гладила ему их, убиралась в его комнате и даже мыла его в ванне, как ребёнка, тёрла спину мочалкой. … А Тони лишь презрительно отворачивался и грубо к ней относился. Девушке едва исполнилось семнадцать, но выглядела старше своих лет, из-за такого вот человека.
Однажды Антонио решил прогуляться по саду, и увидел смуглого человека, который валялся на дороге, избитый и весь в крови. Он прижимал к себе розу с шипами, а вся его одежда напоминала лохмотья оборванца. Он и был тем самым оборванцем – это был Лори, старший сын старого индийца.
– Милостивый дон, смилуйся над нищим, подай, Христа ради, на пропитание.
– А что с тобой случилось? – Антонио был, похоже, слеп. Он сделал самый невозмутимый вид, но взглядом наблюдал за оборванцем – он никогда не видел бедных людей, и ему стало интересно, кто они такие.
– Или не видишь ты, что избили меня разбойники с большой дороги?
– А за что избили-то? – Антонио прищурился, улыбаясь.
– За то, что я предложил руку и сердце одной даме, но она богата, и не для меня. Её братья наняли людей и постарались с их помощью избавиться от меня. Ты же не бросишь меня на произвол судьбы? Дай хоть копейку на грядущие сутки…
– Не дам. Проваливай. Не порть мои сады своим бренным телом. Мне некогда с тобой возиться. – С этими словами Антонио зашёл в дом.
В другой раз Тони снова задумал походить по лужайке, но вдруг мимо него промчались двое каких-то всадников, и исчезли где-то вдали. Проезжая около Антонио, они скинули на землю какого-то мужчину. Когда пыль немного улеглась, Тони удивился – этот голодранец был похож на предыдущего как две капли воды.
– Опять ты? – Расхохотался он.
То был Лури, средний сын старого индийца. Он также был сильно избит, как и его брат. Он с трудом отдышался.
– Я впервые тут. Меня обокрали…
– Да брось заливать, ты и на прошлой неделе тут валялся!
– То мой старший брат. Мы схоронили его на днях…
– Ха-ха-ха! – Рассмеялся Тони. – Спасибо за анекдот. Расскажу Хорхе на досуге – вот он трещать-то будет!
– Как тебе не стыдно измываться над чужим горем? Дай Бог, чтобы тебя не коснулось сие…
– Ну а с тобой-то что? – Антонио насвистывал какой-то народный фолк.
– Говорю же, обокрали. У меня жена и трое детей. Протяни руку, умоляю – сам я не встану…
– Вот ещё! – Антонио пнул его под рёбра, ещё некоторое время поглумился над еле живым страдальцем и ушёл восвояси.
Натаниэла видела всё это из окна – она протирала на кухне пыль. «Не время, не время ещё, дитя моё», шепнул ей святой дух, и она ничего не предприняла. Она лишь жалела о поступке Антонио. Пока за ней никто не следил, она незаметно провела Лури в особняк, выходила его и накормила, промыла и обработала все раны; но нет ран страшнее, чем душевные – они не лечатся лекарствами. Вера, вера должна быть у человека, а на этой вилле она отсутствовала.
Спустя некоторое время вся семья дона Эухенио пошла на рынок вместе со всей прислугой – они готовились к банкету и торжественному ужину – они ждали гостей. А так как это было крайне редко (почти никогда) – принимать гостей, то праздник решили сделать самым масштабным, ведь на вилле что не день, то праздник…. Повод для банкета был – Хорхе помолвился с Габриэлой, и вся её семья должна вот-вот быть в особняке, а ещё ничего не готово и столы не накрыты.