московском каталоге имя "участника из зарубежных стран" почему-то не удостоили упоминания.
Пришлось самому отправляться в Манеж с журналом в руках. Оказалось, что целый отсек увешан "оригинальными идеями"-66: некоторые перерисованы из того же самого номера "Фотографии- 66", а некоторые, видимо, из других номеров. Или из других старых журналов.
Я договорился в газете "Известия", с которой в то время эпизодически сотрудничал, что картинки с кратким сатирическим комментарием ("найдите 5 отличий..." етс) будут опубликованы в ближайшем номере. Но когда уточнялись последние детали, в кабинете воздвиглась дама: ее фамилия и манера общения напомнили персонаж из классическое произведения А.Н. Островского. Она заведовала в либеральных "Известиях" изобразительным искусством. А то, что произнесла, можно было услышать в райкоме КПСС году в 80-м. Воспроизвожу по памяти близко к тексту. Конечно, отдельные эпизоды могут иметь место. Но вправе ли такая солидная газета, как наша, бросать тень на такое серьезное мероприятие, которому мы оказывали идейную поддержку, из-за отдельного нетипичного эпизода? Кроме того, сопроводительный текст написан в недопустимо ернической манере по отношению не только к конкретным работам, но и к выставке в целом. Например, про художника Кулика. Я лично считаю Кулика очень талантливым художником.
(Кулик - это тот, от которого голая задница).
Потом дама пошла к начальству. И естественно, никакого фельетона в "Известиях"
не вышло. (3) Может быть, с газетой не повезло? И нужно было обратиться в другую газету? Например, в "Сегодня".
Из воспоминаний известного диссидента и организатора выставок Александра Глезера. "Отдел культуры газеты "Сегодня" объявляет лучшим художником сезона А.
Бренера. Что сделал А. Бренер? Сначала он бегал голый на открытии выставки в присутствии министра культуры и дипломатов. Потом он испражнялся в Музее им.
Пушкина под картиной Ван Гога. Третья его акция была в бассейне "Москва". Б.
Поднялся на вышку и стал изображать половой акт. Его сняла милиция. И критики газеты "Сегодня" объявили его лучшим художником сезона. Через неделю после этого я получаю приглашении галереи Марата Гельмана . На пригласительном билете фотографии критиков из этой же газеты, Ковалева и Луниной, он голый, она голая, и она держит в руках его гениталии. Такие критики, конечно, могут объявить Б.
лучшим художником..."(3)
Вот каким образом субкультура создается и утверждается на развалинах почтенного творческого цеха. Фольклорный "Ванька-холуй" считает гонорары не копейками, а сотнями долларов.
Представьте, что какой-нибудь пьяный спустил штаны перед публикой в общественном месте. Проблема для милиционера и психиатра (довольно простая). Потом пара искусствоведов произвела человека без штанов в "художники". Странно, но тоже объяснимо в пределах частных, бытовых взаимоотношений. Может быть, они тоже выпили лишнего. Социальная проблема начинается тогда, когда бредовый взгляд на эксгибиционизм как на разновидность изобразительного искусства утверждается в основных центральных СМИ. Кстати, сегодня какую-либо иную точку зрения трудно, уже почти невозможно опубликовать. Давно ли вы видели не-рекламную рецензию на то, что происходит в вышеупомянутой "галерее" Гельмана?
Три раза в жизни я посещал это учреждение субкультуры. Выставка №1. На большом столе расставлены поделки из картона, отображающие как бы город Москву и как бы пародию на ее градоначальника: например, силуэт водочной бутылки с надписью "Лужковская" между силуэтами, в которых можно опознать знаменитые столичные здания. Но пародия совершенно не смешная, а исполнение настолько халтурное, что на уроке труда в начальной школе вырезать и покрасить могли бы, честное слово, лучше. №2. Развешанные по стенам фотографии каких-то голых людей, сильно не дотягивающих по экстерьеру до Венеры и Адониса. Чем они заслужили такую рекламу непонятно. Видимо, по блату. № 3. Опять фотографии, но уже с видами многострадальной Москвы, и очень плохого качества, попросту бракованные такие, которые газетный фотокорреспондент без размышлений выбрасывает в корзину для мусора. У Гельмана они сопровождались аннотацией: что фотографировала обезьяна.
Была еще одна выставка, на которой лично поприсутствовать не удалось, но много читал в газетах про человека, который, извините за однообразный дизайн, в голом виде лаял по-собачьи и бегал на четвереньках. И корреспонденты его за это называли "художником". А если бы он еще пописал в углу - стал бы писателем...
Подчеркиваю: я как историк прекрасно понимаю, что представления о "прекрасном", то есть стилистические предпочтения сильно различаются у разных народов в разные эпохи. Практически все направления так называемого "авангарда" предвосхищены в той или иной традиционной культуре. Можно было бы издать прекрасный альбом "Авангардная этнография". (4) И у нас нет оснований считать, что "беспредметный"
мусульманский орнамент или изощренный "сюрреализм" в скульптурах и рельефах Центральной Америки "хуже" европейского реализма Х1Х века.
Но во второй половине века ХХ подменяется не стиль, а искусство как таковое. Его место заняли "инсталляции" (содержимое помойного ведра, наклеенное на картон), "перфомансы" и "акции" (любительские как бы театральные представления очень низкого уровня), политические провокации (вроде вышеупомянутого пакостничества с иконами) и просто патология, вынесенная на всеобщее обозрение прямо из учебника психиатрии. Банальное воровство, пожалуй, даже предпочтительнее эстетически, поскольку воруют "актуальные художники" не друг у друга, а у настоящих мастеров.
Профессионалы тем временем вытесняются из галерей в периферийные и прикладные, как правило, не столь престижные и менее доходные экологические ниши:
иллюстрируют журналы и детские книжки, мастерят кукол, оформляют театральные спектакли. Заметьте: то же самое происходило при Советской власти с художниками, не вписавшимися в "социалистический реализм".
"Критики", кормящиеся у субкультурной кормушки, могут сказать, что я навязываю свои личные вкусы в качестве объективного критерия: "искусство" - "не искусство". Конечно, в каждом творческом цехе предполагается разброс субъективных оценок. Одному театроведу нравятся спектакли Сергея Женовача, а другому - Анатолия Праудина. Но вряд ли они станут всерьез анализировать сеанс кабацкого стриптиза, даже если сто раз перекрестить его в "эротический театр". И театр как искусство существует ровно до тех пор, пока действует столь прискорбное ограничение плюрализма. То же самое мы наблюдаем и в любой другой культурной среде. Историки спорят о дате основания Новгорода - но не о т.н.