— Альтаирчик, ты не подумай, я потом тоже для тебя что-нибудь сделаю, просто всё, что попросишь — Либерти уже почти влезла ему на голову, доверительно смотря в глаза.
В мозгу Альтаира мигом созрел коварный план, такой коварный, ужасный и гениальный, что он невольно улыбнулся.
— Так ты согласен? — промурлыкала Либерти.
— Да — Альтаир необидно спихнул либерти в сторону и встал с дивана — с удовольствием, сейчас же попрошу у Натаниэля костюм.
На самом деле он хотел обдумать свой план до мельчайших деталей. Либерти ликовала — победа на её стороне, правда она ожидала большого сопротивления, ну да ладно.
Возможно, будь у них больше времени, то они бы разобрались, что каждый из них ведет двойную игру, но тут явился Натаниэль и, заикаясь от волнения, доложил, что они идут на УЗИ. Они — это он и Веспер, а они хотят? Либерти и Альтаир хотели, еще бы, увидеть ребенка до рождения без всякой магии, интересно.
Врач в больнице был недоволен, но всё же разрешил всей ораве присутствовать ан процедуре.
— Сейчас мы увидим, кто у вас родиться сын или дочь.
— Да что вы? — удивилась Либерти и, оттолкнув Натаниэля, пролезла к самому монитору.
Процесс начался.
— Вот видите, это ручки — вдохновенно вещал врач.
Все четверо пристально вглядывались в черно-белую картинку и молчали.
— Ну, кто-нибудь видит ручки? А вот голова.
— Нет — проблеял Эль.
— Никто?
— Да.
— Даже вы? — обратился врач к Веспер.
— Да.
— Странно, ну что же, у вас будет мальчик, всё, можете идти.
— По-моему он шарлатан — делились Альтаир и Либерти своими подозрениями — зря только деньги заплатили.
Всё оставшееся время они посвятили подготовке к балу, а на следующий день к полудню стали съезжаться гости.
В последний момент Веспер возжелала, чтобы бал был костюмированным, так что Либерти пришлось купить парик, чтобы полностью изменить внешность. До парика додумалась ни она одна, так что теперь гости попадали в нелепые ситуации минимум каждые пять минут, но всем было весело. Вот и Либерти не избежала общей участи.
— У, ты, моя прелесть — прошелестел ей в ухо знакомый голос и тут же её обняли сзади за талию.
— Глаза разуй, кретин, это же я.
— А — это был Эль, который сразу поскучнел — а я думал, что Веспер, вы со спины очень похожи.
— И волосами?
— Так все же в парках — огрызнулся Эль — и кто только этот дебилизм придумал?
— Веспер и придумала — съехидничала Либерти.
— Веспер плохого не придумает — глубокомысленно изрек Эль и поспешил раствориться в толпе.
— Опять над Элем издеваешься? — рядом с Либерти бесшумно возник Альтаир весь закутанный в плащ, да еще с капюшоном.
— А чего он меня хватает.
— Скажите пожалуйста.
— Пожалуйста.
— Ох и острый у тебя язык, Либерти, без ножа зарежешь.
— Разве это плохо?
— Как сказать. Но оставим философию в покое, позволь мне, как твоему кавалеру, пригласить тебя на вальс. Ведь в Лейне же есть вальс?
— Есть, и, между прочим, я училась у Императорского учителя танцев, так что держись.
— Не страшно. А как это ты при дворе оказалась, я думал, ты росла совсем в другом обществе?
— О, это длинная история.
— А я никуда и не тороплюсь. Расскажи.
— Все началось, когда меня выгнали из пансиона «Единорог» …
— Вот оно как — сказала Альтаир, они с Либерти уже сидели в саду на скамеечке, отдыхали после бесконечной череды плясок — так ты любила Даная или нет?
— Конечно любила.
— Но не так, как ему хотелось бы — заметил Альтаир — не думай, я тебя не обвиняю, простоя думаю, что я бы так не смог, жениться из жалости, да я потом бы возненавидел этого человека.
— Да неужели, а мне думается, ты уже кое-кого так любишь.
— Ты о чем?
— О твоем государстве — ты можешь говорить о нем часами, ты даже не побоялся отправиться в другой мир ради его блага, о оно чем платит тебе — ничем: престол завещан мне, казна, замок — всё моё, но ты же ни ненавидишь свой Мериаль?
— Нет.
— Вот видишь.
— Сравнила, я-то людей имел в виду.
— Прости. Я вот о чем тебя спросить хочу — зачем тебе всё это, захватил бы власть и правил в своё удовольствие, из тебя выйдет отличный государь, подданные будут носить тебя на руках и возведу памятник при жизни.
— Я дал слово твоему отцу.
— Он умер, ему всё равно.
— Негоже мужчине от своего слова отказываться, если дал, то держи, а оплошал — искупи вину — тут Альтаир стал выполнять свой план — и я вот оплошал, не удалось мне тебя уговорить взойти на престол.