— Было, ваша честь.
— Было, но вы не в силах сдержать свой гнев, поэтому я вынужден вынести вам третье и оно даёт мне право лишить вас должности главы факультета Тёмных сил. Отныне только директор Академии может назначать на эту должность кого сочтёт нужным, а также «Черные Летуны» тоже переходят под опеку директора Академии. У меня всё, все свободны.
Либерти только диву давалась — теперь все чернокнижники будут под бдительным присмотром белых магов, опять она влезла в историю, этот Кельт и иже с ним явно начнут жаждать её крови, какой кошмар! Поэтому Либерти предпочла исчезнуть едва выйдя из Ратуши Правосудия. Она пересидит эту ночку у Вальмора, а там опять в путь. Одно обидно — такой план сорвался.
Вальмор и Лилия долго охали и ахали над рассказом Либерти, потом дружно стали упрашивать её опомниться и вернутся в семью. Сначала Либерти вежливо молчала, но потом устроила грандиозный скандал, любо-дорого послушать.
— Но хоть на своё день рождение вернешься? — робко спросила Лилия, немного придя в себя.
— Вряд ли.
— А на рождение ребенка Эля и Веспер? — поинтересовался Вальмор.
— На рождение приеду. Кстати, как они там?
— На пару едят соленые огурцы в сахаре и тому подобную гадость — озабоченно поделилась Лилия.
— Почему? — удивилась либерти.
— Веспер из-за беременности, а Эль от нервов, это ведь его первый ребенок.
— Бедолага, ничего, я добуду для малыша какой-нибудь убойный артефакт. А мама как?
— За тебя беспокоиться.
Либерти стало стыдно, но только на мгновение.
— Я скоро её навещу — пообещала она.
Ужин и всё оставшееся время до сна прошли мирно, Либерти откапала в закромах кладовки свою старую пижаму и кое-как влезла в неё, пожелав всем спокойной ночи, она удалилась в свою комнату.
Утром Либерти проснулась ни свет — ни заря, и, позевывая, стала спускаться вниз, решив приготовить для всех завтрак. И вот, в очередной раз душераздирающи зевнув Либерти открыла глаза и узрела в комнате Кельта. Ей понадобилось меньше секунды, чтобы перемахнуть через перила и залепить незваному гостю головой в нос. Кельт естественно не ожидал, что его с ходу начнут лупить и поэтому не удержал равновесия и упал, а Либерти в мгновение ока выхватила у него кинжал из ножен и уже замахнулась, как тут на неё налетел Вальмор:
— Либерти, остановись!
— Вальмор, забирай Лилию и детей, и уходите, это за мной!
— Я с белым флагом — прогундосил Кельт.
— Я сам впустил мэтр Кельта — пояснил Вальмор, всё ещё удерживая занесенную руку Либерти с кинжалом — он просто хочет с тобой поговорить.
Либерти недоверчиво посмотрела на Кельта, но тот не шелохнулся.
— Ладно, но оружие я заберу — Либерти слезла с лежащего Кельта и забрала у него еще одни кинжал и посох — сейчас я пойду переоденусь и не дай Боже тебе причинить вред мои близким, я тогда тебя уничтожу, и даже праха не останется. И весь твой род до последнего колена изведу. Я ясно выражаюсь?
— Яснее некуда — кивнул Кельт, а потом, когда Либерти ушла, поделился с Вальмором своими первыми впечатлениями:
— По-моему я ей не нравлюсь.
— Вы думаете, мэтр?
— Верняк, можно мне немного льда на нос?
Либерти оделась как в армии за сорок секунд, в конце нацепила на себя всё имеющееся оружие и, придав лицу грозное выражение, опять спустилась вниз. Кельт сидел за столом, нос был распухшим, но всё же он оставался симпатичным. Так, не о том думаешь — одернула себя Либерти и села напротив.
— Ну?
— Сначала я хочу тебя поблагодарить …
— Не стоит, могу еще добавить на выбор правый или левый глаз?
— Мне уже достаточно.
— Да, ну если что обращайся.
— Непременно, но я не о том. Дело в том, что у меня сумасшедшая семейка.
Либерти молчала — а что тут скажешь?
— Они все просто помешались на фамильной чести, родовых гербах и так далее и тому подобное. Еще один из моих далеких предков организовал и возглавил факультет Темных сил в Имперской Академии Магии, и с тех пор повелась эта преемственность, что старший мальчик в роду становиться сначала черным летуном, а потом главой факультета. И вот именно мне не повезло родиться первым. Когда дядя Бальтор покинул этот мир, я занял его место.
— Уже нет — съехидничала Либерти.
— Да, уже нет, это дело не по мне, во мне нет дядиного стремления к власти, я сопротивлялся изо всех сил, но все поводы для бунтов были уже исчерпаны и тут Оте послал мне тебя. Ты избавила меня от фамильного проклятья за пару минут, и я буду тебе за это признателен по гроб жизни.