Оба они почувствовали на себе мой взгляд. И оба смотрят в мою сторону. На загорелых лицах сияет приветливая улыбка, в ней есть даже что-то родное, и я=Шпайк замедляю шаг. Продолжая улыбаться, парни поднимают руки так, что возникает странное ощущение, будто одна рука — зеркальное отражение другой. А их сдвоенное тело недвусмысленно приглашает меня присесть к ним — за когда-то мой столик.
11. Бодрость
Вконец опустившийся иностранец — судя по газете в руке, итальянец, — которого мы, помахав ему, пригласили подсесть к нашему столику, к сожалению, не был настроен составить нам компанию. Неряшливо одетый и к тому же дурно пахнущий, он сослался на то, что у него назначена встреча в баре гостиницы. Инородцы-старожилы его пошиба, показывающие своей внешностью, как низко они пали, не устояв перед искушениями этого города, считаются словоохотливыми и заслуживающими доверия информантами. Шпайк писал об этом в своих первых, еще реалистических донесениях, и в том же духе высказался человек по имени Фредди, столь любезно и предупредительно пригласивший нас попариться в его бане. Ты же был доволен, что мужчина средних лет, успевший тем не менее безобразно состариться, не расположился рядом с нами. Вкус пикантных блюд еще приятно щекотал языки, мы предвкушали удовольствие от мокко с зулейкой и знаменитого сладко-соленого печенья, фирменного изделия города, и по-козлиному тяжелый запах, исходивший от нечистоплотного субъекта, наверняка испортил бы нам аппетит.
Мокко с зулейкой оказался бесподобным из-за сочетания сладковатых и горько-терпких ароматов. Поданное к нему печенье оправдало наши самые высокие ожидания. Ты сразу же повторил заказ, и вместе с чудесным напитком и лакомством официант принес нам формуляры, о которых сегодня утром уже говорил администратор. Это были вчетверо сложенные листы; в развернутом виде каждый из них покрывал почти весь стол. Куль предупреждал нас о возможности бюрократических каверз и придирок. Международные наблюдательные советы, уйма национальных министерств, местные органы власти с их замысловатой структурой, все обладатели какого-либо чина, пояснил он, завидуют друг другу и ведут ожесточенную борьбу за особые полномочия и за привилегии, даже крохотные. То, что лежало перед нами, было совместным указом Министерства народного здравоохранения и местной полиции по делам иностранцев. Указ обязывал всех прибывающих в город иноземцев пройти в течение первых сорока восьми часов их нахождения здесь медицинское освидетельствование. Якобы для того, чтобы немедленно выявились зараженные вирусом мау.
Мы знали о феномене под названием мау. Вводя нас в курс дела, куратор Шпайка коснулся и этого весьма примечательного для региона явления. Заразная болезнь пока не вышла за пределы города и его предместий. И есть пока основания полагать, что она со своими отвратительными симптомами может по-настоящему развиться только у прибывших из западного зарубежья. Куль проинформировал нас о бытующей среди наших медиков точке зрения, согласно которой жители города обладают иммунитетом против древнего местного вируса, однако передают его не имеющим такой защиты пришельцам. В городе, напротив, считают мау новой, занесенной с гнилого Запада венерической болезнью. И не упускают случая похвалиться в разговоре с чужаками тем, что мужчины и женщины местных племен здоровой силой своих неиспорченных тел не дают проникнуть в них ядовитым сокам презренной болезни.