- А сул его знает, - заволновался Лекчио и, обернувшись к Петруччо, спросил. - Такие рабыни могут надуть Вас?
- Нет, - воскликнул он. - Конечно, нет!
- Видишь? – развёл, руками Чино.
- Ага, - закивал Лекчио.
- Мы не рабыни! – истерично крикнула Ровэна.
- А давайте глянем, что получится, если их заковать как рабынь, -предложил Чино, и спросил у Петруччо: - У Вас есть при себе какие-нибудь цепи?
- А то, - с готовностью подтвердил Петруччо, роясь в своём ранце.
- Что Вы ещё задумали? - испугалась Ровэна, услышав, как турианец загремел цепями.
- Ой! - вскрикнула Бина, когда на её шее закрылся ошейник с закрепленной на нём цепью, конец которой держал в руках Чино.
- Что происходит? – с опаской спросила Ровэна, стоявшая во главе линии, и не видевшая происходящего сзади.
Цепь, ещё двумя ошейниками, продели между ногами, под телом, а потом между руками Леди Телиции.
- Ай! – и на шее Леди Телиции появился средний ошейник караванной цепи.
- Я слышу звон цепи! - крикнула Ровэна. - Что здесь происходит?
- О-о-о! – простонала она, очутившись в первом ошейнике.
Цепь с её ошейника проходила под её телом, затем поднималась к горлу Леди Телиции, от ошейника которой, опять же под телом, бежала дальше, заканчиваясь на крепком, стальном кольце на третьем ошейнике, что обнимал шею Бины.
- Ну вот, видите, - указал Чино. - Они скованы цепью как рабыни.
- Да, - признал Петруччо, яростно накручивая усы. - Доказательств всё больше и больше. У них лица рабынь. У них тела рабынь. Они двигаются как рабыни. Они стоят в рабских позах. Они скованы цепью как рабыни. Сомнений нет, они - рабыни. Тут и обсуждать больше нечего.
- Не совсем, - задумался Лекчио.
- О чём это он? - заинтересовался Петруччо.
- А ведь он прав, - почесав в затылке, признал Чино. - Мы должны проверить, как они реагируют на порку.
- Не смейте этого делать! - завопила Ровэна, глядя, как Лекчио наклонился и поднял с обочины гибкий прут.
- Ой! – взвизгнула Бина.
На соблазнительном белом заду девушки, появилась длинная ярко-красная отметина, и при этом её щёки вспыхнули алым.
Ещё раз послышался жужжащий звук прута.
- А-а-ай! - взвыла Леди Телиция, получившая такую же метку и румянец.
- Не смеёте делать это! – в ужасе закричала Ровэна. – Только попробуйте!
Но её крики остались без внимания.
- О-о-о! О-о-оу! – протяжно закричала она от боли.
Лекчио, кстати, хотя и не причинил девушкам такой боли, как мог бы сделать, тем не менее, будучи сторонником театрального правдоподобия, действительно нанёс девушкам настоящие, острые, жгучие удары. Этого требовал сценарий, и это соответствовало его персонажу. Безусловно, будь актрисами свободные женщины, это было бы невозможно.
- Вот теперь, в натуре все доказательства на лицо, - заржал Лекчио.
- Вы только что захватили Лану, Тану и Бану, - объявил Чино, повернувшись к Петруччо. – Отлично получилось, Капитан.
- Это - пустяк, - скромно сказал Петруччо.
- Мы - свободные женщины! - простонала Ровэна. – Отпустите нас!
- Подождите, рабыни, вот скоро Вас должным образом заклеймят и наденут Вам ошейники, - объявил Чино Ровэне, - и придёт конец Вашим глупостям. Вот и закончатся Ваши дни притворства свободными женщинами.
- Отпустите нас! – заплакала Ровэна. - Ой! О-о-о-уй! – завыла она, заглушая жужжание прута, а на её ягодице расцвели ещё две красных полосы.
- У Тебя есть ещё что-нибудь интересное, что Ты хотела бы нам поведать? – ядовито полюбопытствовал Чино.
- Нет! – глотая слёзы, проговорила женщина.
- Нет, что? – уточнил он.
- Никогда! – попыталась сопротивляться Ровэна.
Снова шипение прута, дикий женский визг, и четвёртая полоса заалела на её бёдрах.
- Нет, Господин! – сквозь рыдания выдавила она.
Лекчио поводил прутом перед Леди Телицией и Биной.
- Господин! Господин! – наперегонки закричали те.
- Превосходно, - потёр руки Петруччо. - Теперь я верну этих схваченных рабынь в Псевдополис, где, несомненно, получу за их поимку знатную награду.
- Ох и знатную же награду он, вероятно, получит, - усмехнувшись заметил Чино, обращаясь к зрителям. - Ему ещё повезёт, если сразу голову снесут, а то ведь могут подвергнуть тысяче пыток, чтобы потом, если выживет, посадить на кол, на городской стене перед закатом.
- Пожалуй, если мы позволим добряку Петруччо вернуться в Псевдополис, - сказал Лекчио, тоже обращаясь к залу, - это может стать его концом, и придётся нашей труппе и сотням других таких же, только менее талантливых, к великому нашему сожалению, обходиться без него.
- Я не думаю, что театр сможет вынести такой удар, - заметил Чино.
- Я точняк не перенесу, в натуре, - согласился Лекчио.