И Леди Телиция, поехала высоко над головами нескольких мужчин, к столам вслед за Ровэной, которая уже задыхалась, извивалась и вскрикивала беспомощно прижатая спиной к полу. Она уже обслуживала одного мужчину, в то время как двое других держали её руки. Сорванный с неё, отброшенный и всеми позабытый шарф, одиноко валялся на полу среди столов.
Улыбающаяся Бина, так и осталась стоять между Петруччо и Чино. На её левом запястье красовался рабский браслет, оказавшийся там по воле игрока, и демонстрировавший всем, что её служение принадлежало только ему. Я обратил внимание, что игрок с Коса, Теменидес, склонился к Белнару, и о чём-то говорил ему. Наконец тот кивнул, и игрок поднялся из-за стола. Стола Убара.
- Эй, лицедей! – высокомерно и надменно позвал Теменидес Бутса.
- Да, Господин? – любезно отозвался Бутс.
- Как на счёт её? - спросил игрок, небрежно ткнув пальцем в Бину.
- Это - наша Бина, - ответил Бутс.
Бина, поняв, что стала предметом беседы свободных мужчин, немедленно опустилась на колени. Время, проведённое с игроком отточило её рефлексы рабыни. Ему понадобилось не больше пары дней её использования, чтобы дать ей неоспоримо понять, чем она была.
- Ты - её хозяин? - осведомился Теменидес.
- Да, Господин, - признал Бутс.
- Пришли её за мой стол, - приказал Теменидес.
- Это не так легко сделать, как может показаться, - заметил Бутс.
- Это ещё почему? – опешил Теменидес.
- Хотя она - моя рабыня, - пустился Бутс в объяснения, - но её использование отдано нашему игроку, тому, который путешествует с моей небольшой и скромной труппой.
В этот момент встревожившаяся Бина, внезапно опустила голову и вытянула вперёд свою левую руку, наклонив запястье. Так она всем продемонстрировала рабский браслет на левом запястье.
- Я хочу её, - упрямо заявил Теменидес.
- Пожалуйста, Господин. Возьмите нашу Ровэну или Телицию, - предложил Бутс. - Они превосходно изучили страсть ошейника, и способны полностью удовлетворить любые запросы мужчин.
- Вот она, та, которую я хочу, - повторил Теменидес, указывая на съёжившуюся, дрожащую Бину.
- Но я отдал её использование другому, - отчаянно попытался Бутс объяснить ситуацию косианцу.
- Значит, пора отменить твою дурную и бессмысленную любезность, -презрительно бросил Теменидес. - Я Тебе приказываю сделать это.
- Пожалуйста, Господин, - попросил Бутс. - Пожалейте мою честь.
- Лучше сам кое-что пожалей, - ухмыльнулся Теменидес, игрок с Коса, -например, свою жизнь.
- Сэр? – побледнев, пробормотал Бутс.
Признаться, меня крайне заинтересовало то, как нагло повёл себя игрок. Ведь он был не на Косе. Это подчёркивало странность того, что он сидел за одним столом с Белнаром. Брундизиум даже не был союзником Коса. Он являлся союзником его соперника - Ара.
- Отмени передачу права её использования, - приказал Теменидес. – В конце концов, она твоя собственность. Последнее слово в этом вопросе, Твоё. И давай-ка побыстрее.
Я обратил внимание на то, что Белнар вместо того, чтобы призвать нахала соблюдать порядок в его зале, спокойно потягивал пагу, не вмешиваясь в ситуацию.
- Я жду, - напомнил Теменидес.
Внезапно игрок, тот игрок, что был в маске, и которого все называли «монстр», тот самый кому в настоящее время принадлежало использование Бины, встал из-за стола и поднялся по лестнице на сцену. Презрительно, величественно осмотрев зал, что совершенно не соответствовало и его положению, и репутации труппы бродячих лицедеев, с которой он путешествовал, он вложил монету - золотой диск с отчеканенным на нём тарном, в руку Бутса Бит-тарска. Антрепренёр не веря своим глазам смотрел на желтоватый диск лежащий на ладони. Подозреваю, что за свою карьеру он видел не слишком много подобных монет. В особенности никак не ожидал получать одну из них от игрока.
- Она мне больше не принадлежит! – наконец, осознав произошедшее, облегчённо крикнул Бутс Теменидесу и, указав на своего игрока, добавил: -Отныне она его собственность. Он только что купил её!
Коленопреклонённая девушка удивлённо вскрикнула, и уставилась на игрока. А по залу внезапно разлилась странная тишина. Что-то интересное происходило на подмостках, и это, казалось, каким-то невероятным образом было понято всеми в этом зале. Даже тяжело дышащие Леди Телиция и Ровэна, раскрасневшиеся от их использования, с руками покрытыми синяками, оставленными удерживавшими их на месте мужчинами, и с затвердевшими от возбуждения сосками, и то повернули головы к сцене. И даже многочисленные нагие рабыни, обслуживавшие сидевших за столами участников банкета, всеми способами, как и мужчины, замерли кто где, кто с чем, приостановив свою работу, и во все глаза уставились на сцену.