Этот маневр позволил не потерять темп, второй скачок помог сократить расстояние до противника еще на шесть с лишним метров, а короткая, но очень быстрая «змейка» из алогичных смещений из стороны в сторону позволила уклониться от еще двух ледяных шипов и одного копья. В общем, в ближний бой я ворвался без единой царапины, оценил самоуверенность парня, в этот момент кинувшего зеркало себе под ноги, и атаковал. Серией из сминающего касания, «двойки» под искрящимися кастетами в голову и толчком в грудь.
Ледяная броня ученика третьей ступени сложилась еще от касания, так что первый удар кулаком раздробил нос, а второй — вынес нижнюю челюсть. Да, Колмогоров-младший не поплыл. Мало того, как-то умудрился удержаться в вертикальном положении и доехал до края ледяной плоскости под нашими ногами. Но песок, «внезапно» возникший под каблуками армейских ботинок, остановил только нижние конечности. А я еще немного ускорил корпус и, для полного счастья, прогнул курсанта в пояснице. Вот он и встал на мост. Тот самый, борцовский. Причем на хорошей скорости и… обладая «мощной» шеей классического Ледовика!
На этом бой закончился — капитан, просчитавший последствия этого прогиба еще до соприкосновения затылка Колмогорова-младшего с песком и метнувшийся к нам на полной скорости, начал реанимационные мероприятия, а через долю секунды на площадку вылетела дежурная целительница. К нам, вроде как, рвался еще и Колмогоров-старший, но был пойман за шиворот Мстиславом Рогволдовичем.
Этот обмен любезностями прошел мимо меня. И не только из-за того, что «мои» Архимаги и их будущая жертва стояли далековато. Просто я вдруг увидел за ними Жданову, конвоируемую курсантом с повязкой дежурного на левом плече, и на миг потерял дар речи!
Почему? Да потому, что Вику, судя по внешнему виду, посадили на гауптвахту, не позволив переодеться! Нет, голой грудью и животом Земляничка не сверкала, но только потому, что какой-то доброхот явно втихаря выдал ей страшно изодранную и местами прожженную рубашку с чужого плеча!!!
У меня при виде этого непотребства полностью отключилась голова, и я сорвался в серию скачков. Но Гаранин оказался ближе. Поэтому в тот момент, когда я выходил из последнего, Земляк, оказавшийся не менее глазастым, уже проломил Колмогорову-старшему грудину, высек ноги и разогнал правую руку на добивающий удар. Зато я вмял кадык в позвоночник и, как выяснилось чуть позже, порвал заместителю начальника Академии, даже не успевшему закрыться щитом, печень. Впрочем, гнев Светлова оказался злее — он ударил урода чем-то вроде испепеления и в мгновение ока «испарил» обе его ноги от середины бедер и ниже! А потом… мгновенно остыл, помог Суккубе унять меня и перешел на рык:
— Мстиша, вызывай сюда Касьяна — эти Авгиевы конюшни нуждаются в срочной чистке…
Глава 3
Часть 1
19 марта 850 г. от ОВД.
…Ночь с воскресенья на понедельник удалась. Правда, не сразу — первые два часа «урока» я нещадно тупил и никак не мог «заякорить» все внимание Варвары. А в начале третьего объяснения «наставницы» вдруг сами собой сложились в непротиворечивую картину, помогли понять внутреннюю логику процесса охмурения и сподобили принципиально изменить изначальный подход к комплексному воздействию на психику «совращаемой» женщины. Результат убил обоих: Лапина, игравшая «честно», «улетела» два раза подряд, причем во второй — с полным отключением от реальности, а я почувствовал, что мог бы добиться этого же результата чуть быстрее! «Последний подход» этого «урока» подтвердил сделанные выводы, но Барыня, пытавшаяся воздать сторицей за доставленное удовольствие, здорово перестаралась с яркостью подаренных ощущений, так что откат вырубил обоих. По моим ощущениям, в районе половины четвертого утра. А в четыре ноль-ноль я открыл глаза от привычного прикосновения к плечу, понял, что пора пить алхимию, и вдруг сообразил, что Валя, примчавшаяся меня поить, видит, что я лежу, подмяв Лапину и баюкая в ладони ее грудь!!!
Покраснел до корней волос! А когда вспомнил, что мы с Барыней вырубились, не приняв душ и не перестелив постель, был готов провалиться сквозь землю. Но кто бы мне дал — на самом пике самоуничижения перед носом вдруг появилась первая бутылочка, и мне пришлось ее «уговорить». Потом Замятина подала вторую и третью. А когда забрала все опустевшие емкости, вдруг шарахнула по мозгам известием, заставившим забыть обо всем остальном: