— Как ни обидно в этом признаваться, но моей заслуги в этом нет. На самом деле процесс ускорился благодаря самоотверженности и упрямству моей Слуги — это она сочла, что я себя загоняю на тренировках, «продавила» первостихию, создала заклинание, позволяющее обнулять всю накопленную усталость, и помогает Шаховой восстанавливаться значительно быстрее. А еще заполняет Силой пустеющие накопители, ассисти— …
— Вы хотите сказать, что у этой девочки настолько сильная Воля⁈ — изумленно воскликнула Волконская.
— Да, государыня… — подтвердил я и ударил в ту же точку: — Валя задалась целью стать мне по-настоящему полезной и до недавнего времени убивалась практически круглые сутки. Убивается и сейчас, но за вычетом обязательных семи часов отдыха. Тем не менее, даже так прогрессирует на зависть любому другому Одаренному!
— Я в курсе, что в конце декабря она поднялась на третью ступень ранга подмастерье…
Тут я «невольно» усмехнулся:
— Эта информация уже устарела: в начале февраля Валентина взбежала на четвертую и, вероятнее всего, еще до конца марта перепрыгнет на пятую!
— Перспективная особа, однако… — задумчиво пробормотала женщина, отстучала на ручке двери что-то бравурное, а затем задала тот самый вопрос, к которому я ее и подводил: — Если я правильно расшифровала ваши эмоции, то вы жаждете отблагодарить Замятину за неоценимую помощь, но никак не придумаете по-настоящему достойный способ, верно?
— Так и есть… — кивнул я. А для того, чтобы по-настоящему расстроиться, вспомнил, как выглядело лицо мамы в мое первое посещение операционной. Затем остановил «Искорку» на линии старта
и снова вернул большую часть фокуса внимания на обе «петли», чтобы ненароком не переиграть: — Дарить квартиру бессмысленно, так как Валентина в ней не появится, машина и все реально необходимые аксессуары у нее уже есть, а к деньгам эта личность абсолютно равнодушна.
— Дальше можете не объяснять: таких людей надо беречь, как зеницу ока и обеспечивать им идеальные условия для дальнейшего развития! — заявила Волконская. — Поэтому предлагаю дать Валентине Петровне потомственное дворянство и принять в род Шаховых вместе с вашей матушкой. Хотя нет, не «предлагаю», а «так и сделаем»!
Тут я невольно сглотнул, ибо на подобную щедрость не рассчитывал. А Волконская, довольно хохотнув, напомнила мне о цели своего пребывания на автодроме:
— В общем, это решение уже принято, а менее серьезные вопросы было бы неплохо обсудить ПОСЛЕ заезда. Что скажете?
Я сорвал машину с места на пределе возможностей холодной резины, хорошенечко разогнал на стартовой прямой и, особо не хамя, прошел первый поворот. Второй — точнее, три последовательных — тоже пролетел быстро, но далеко не на пределе своих нынешних возможностей, ибо прекрасно понимал, что аварию с государыней в салоне мне не простят. Приблизительно в том же режиме гнал и оставшуюся часть круга. А для того, чтобы маневры ощущались пострашнее, добавлял лишние боковые смещения.
Мирослава Михайловна, явно никогда в жизни не испытывавшая ничего похожего, сдалась своему восторгу на предпоследнем повороте — радостно заверещала, потребовала «поддать» и окуталась мощнейшим водяным щитом. Судя по моим ощущениям, не из страха, а чтобы тот надежно «зафиксировал» пышную грудь и не позволял ей мотаться из стороны в сторону.
Следующий круг я прошел на шесть секунд быстрее и был уверен, что это прокатит. Ага, как бы не так — более-менее привыкнув к «сумасшедшей» скорости, Императрица-Мать поинтересовалась, достаточно ли разогрелась резина, и, получив заранее известный ответ, вдруг потребовала «перестать изображать черепаху»! Причем закончила этот монолог двумя неожиданными сентенциями:
— Лютобор Игоревич, я готовилась к этим выходным, соответственно, точно знаю, с каким среднестатистическим временем вы проходили эту трассу до поездки в Медину. Кроме того, раз семь-восемь просмотрела запись вашей вчерашней гонки по трассе аэропорт-дворец и прочла три аналитические выкладки специалистов, которым поручила оценить продемонстрированную вами манеру езды. В общем, давите на акселератор энергичнее — я хочу потерять голову от настоящего, а не старательно изображаемого риска…
…В требуемом режиме я, конечно же, гонять не стал. Но четыре раза подряд побил свой личный рекорд трассы. А когда понял, что Волконская почти готова «отъехать» от переизбытка адреналина, на выходе из последнего поворота
«не удержал» машину на траектории, сорвал в «неконтролируемое» вращение и «с огромным трудом» стабилизировал после второго «пируэта». Это дуракаваляние, благоразумно исполненное в самой широкой части трассы, получилось в лучших традициях моей наставницы. А вот фокус внимания я, каюсь, разочек упустил. Поэтому государыня не повелась. И вместо того, чтобы испугаться, принялась благодарить… голосом, напрочь сорванным от радостных воплей еще на третьем «полноценном» круге, и кашляя чуть ли не через предложение:
— Лютобор… кха-кха… Игоревич, я хочу еще!!! Не прямо сейчас — я, увы, перебрала… кха-кха-кха… сильных ощущений. Но через полчасика-час буду готова продолжать! И… сюрприз получился. Я в восторге! Спасибо…
Я понял «намек» влет, с диким торможением зарулил в «карман» у конца стартовой прямой и покатил к ремонтному боксу Суккубы. Сдавать «Искорку» ее механикам на техосмотр, заправку и замену резины. С первой частью этих планов все получилось именно так, как планировалось — я заехал в нужное помещение, заглушил движок, выбрался из машины и даже успел обойти ее со стороны капота. Но стоило взяться за ручку пассажирской двери, как в створе поднятых ворот нарисовался запыхавшийся глава смены телохранителей Мирославы Михайловны
и сходу начал на меня орать.
Я дослушал до словосочетания «безответственный мальчишка» и начал закипать, но в этот момент Императрица опустила свое стекло и прохрипела на весь бокс приказ, заставивший вояку прерваться на полуслове, побагроветь и сухо извиниться. Этот вариант извинений был забракован. Точно так же, как и два следующих. А после четвертого, вроде как, получившегося, Волконская открыла дверь, с моей помощью выбралась из салона, кое-как утвердилась в вертикальном положении и окончательно добила Конвойного еще парой фраз:
— Паша, ты идиот! Для того, чтобы понять, что исполненный трюк был отработан на многочисленных тренировках, достаточно было пересмотреть в многократном замедлении запись нашего «срыва в скольжение» и обратить внимание на траекторию, по которой летела «неуправляемая» машина, задать соответствующий вопрос Раисе Александровне Зыбиной или, хотя бы, разуть глаза и оценить легкость, с которой Лютобор Игоревич вернул контроль над «Искоркой» после того, как выполнил мою просьбу!!!
Оскорбленный мужчина скрипнул зубами и коротко кивнул в знак того, что осознал свою ошибку. Но злиться на меня, судя по всему, не перестал. Но на его недовольство мне было наплевать — в тот момент я вслушивался в рык движка приближавшейся машины и ждал появления «старшей сестрички». И она не заставила себя ждать — влетев в помещение на моем «Хозяине Леса», затормозила, «чуть было не коснувшись» передним бампером моих ног, выбралась наружу и, оценив состояние государыни, предложила ей правильно расслабиться:
— Ваше Императорское Величество, удовольствие, уже полученное вами, можно усилить еще немного. Для этого надо забраться на переднее кресло вот этого монстрика, опустить спинку и закрыть глаза. Поверьте, так впечатления от гонки порадуют еще сильнее!
— Раиса Александровна, вы на удивление тактичная особа! — довольно хохотнула Мирослава Михайловна и потянула меня к внедорожнику: — Вместо того, чтобы заявить что-то вроде «Не держат ноги? Сядь, а лучше приляг…», вы придумали фантастически красивое объяснение! Кстати, во-он тот злобный паренек почему-то решил, что на выходе из последнего поворота Лютобор Игоревич потерял управление. А как считаете вы?