Я сжала руку мамы, которая покоилась на моем локте, пытаясь хотя бы так успокоить ее и показать, что я рядом. Она посмотрела на меня своими заплаканными голубыми глазами, а мне ничего не оставалось кроме как виновато опустить взгляд. Ведь я так и не сообщила родителям о тайной встрече Джулии с ее женихом. Это могло лишь усугубить конфликт между нами.
Я не пыталась защищать Мефисто, мне было, откровенно говоря, плевать на него. В первую очередь я беспокоилась за своего отца. У него и без того были проблемы с сердцем и смерть Джулии не помогла делу. А если ко всему этому между кланами развяжется кровавая война, с отцом непременно что-то случится. У мамы за эти несколько дней на голове не осталось ни единого темного волоса. Женщина поседела пряма у меня на глазах. Перевела взгляд на Грацию, у которой дрожали губы, а глаза были переполнены слезами. Затем на Ники, что обнимала маленького Адамо.
Теперь нас осталось четверо…
Прикрыв веки, я сделала несколько медленных и глубоких вдох-выдохов. Это успокаивало, по крайней мере на несколько секунд мне становилось легче. Но даже после этого лицо мерзавца Синклаира не исчезло перед глазами. Его назойливый образ, казалось, намертво пропечатался в моем сознании.
Должно быть, сжав кулаки до побелевших костяшек и изо всех сил зажмурив глаза, со стороны я выглядела совсем по-глупому. Но не это волновало меня в ту минуту. Я едва сдерживалась, чтобы не наброситься на Мефисто, и расцарапать его безупречное, без каких-либо изъянов, мать его, лицо. Его лик был подобен луне и люди к нему тянулись, словно мотыльки на свет. Пожалуй, шрамы, оставленные моими ногтями, идеально украсили бы его. Несправедливо, что у такого монстра такая внешность.
Этот гад, по-видимому, считал себя выше остальных, ведь он даже не стал дожидаться окончания похорон. Синклаир как ни в чем не бывало развернулся и вальяжной походкой направился к своей дорогой машине в сопровождении других телохранителей. Я проводила его испепеляющим взглядом, борясь с желанием догнать ублюдка и выплюнуть всю желчь ему в лицо.
Я дала себе обещание… обещание отомстить ему, чего бы мне это не стоило. Ведь моя сестра не заслуживала подобной смерти.
1.2
Три месяца спустя
Сразу после похорон я улетела в Милан, хотя изначально планировала провести лето в Палермо. Однако после смерти Джулии в нашем доме все изменилось. Исчезли радость, шум, смех. Просторные комнаты особняка словно утонули в бесконечной тишине, а воздух стал пропитан чем-то тяжелым, давящим. Мама приказала слугам убрать все фотографии и личные вещи сестры, будто ее никогда и не существовало. Она оправдывалась тем, что Адамо расстраивается, когда видит их. Отец промолчал, приняв ее решение как должное. Никто не говорил о Джулии вслух. Все смирились с версией несчастного случая.
Однако поступить так же как они я не могла. Меня долгое время мучили кошмары. Согласитесь, видеть каждую ночь то, как твоя сестра выбирается из могилы, бледная, исцарапанная, в ободранном свадебном платье и винит в своей смерти — не самое лучшее из того, что может присниться. Каждый раз я просыпалась в холодном поту, сердце бешено колотилось, а паника сдавливала горло. Я сходила с ума.
Все это дело не на шутку расшатало мою психику и в какой-то момент я поняла: если ничего не предприму, эта боль уничтожит меня. Тогда я решила обратиться к специалисту, пока у меня совсем крыша не поехала. И должна признать, это было лучшее решение из всех, когда-либо принятых мной в жизни.
Во время сессий я осознала: мы с сестрой не были так близки, как мне бы хотелось думать. Между нами всегда стояла невидимая стена. Джулия что-то скрывала. Я ощущала это, но никогда не задавала вопросов. Почему? Возможно, я боялась узнать правду. Теперь у меня не было выбора.
Я стала прокручивать в голове события, пытаясь найти отправную точку. Где все пошло не так? Ответ оказался очевидным: Джулия изменилась после переезда в Рим. Именно тогда между нами появилась дистанция, именно тогда она начала скрывать что-то важное.