После поступления в университет она реже звонила, все время ссылалась на занятость. Когда приезжала домой, казалась другой — более напряженной, рассеянной. Иногда ее охватывали приступы необъяснимой тревоги, но стоило мне спросить, что случилось, как она тут же натягивала улыбку и отмахивалась.
Теперь я понимаю, что тогда должна была настоять, докопаться до правды. Но я была слишком невнимательной по отношению к ней. Я позволила ей уйти в себя, оставила ее один на один с чем-то, что в итоге ее погубило.
Мефисто… Он появился в ее жизни позже. Весь такой красивый, обаятельный — истинный джентльмен, мечта любой девушки. Джулия могла говорить о нем бесконечно долго и по ее рассказам я поняла лишь одно — моя наивная сестра повелась на внешность мужчины и была влюблена в его ангельский лик.
Я не разделяла ее восторга. Синклаир с самого начала показался мне не таким простым. Он скрывал гораздо большее за маской обходительного и внимательного мужчины. Да, соглашусь, мне еще никогда не доводилось видеть настолько красивых людей. Мефисто был умен и проницателен. Умело управлял семейным бизнесом, что вскоре приумножил доходы и в свои двадцать семь лет считался одним из самых влиятельных и богатых людей в стране, а также весьма завидным женихом.
Может, он знал, что с ней происходило? Может, он и был частью этой тайны? Эти вопросы не давали мне покоя. И если я хотела найти правду, мне необходимо было отправиться туда, где все и началось.
Я остановилась у ворот Римского университета, рассматривая величественное здание, в котором когда-то училась моя сестра. После всего того, что случилось с Джулией, я больше не могла оставаться в Милане и продолжать учебу как ни в чем не бывало. В начале родители были против этой затеи и всячески пытались меня отговорить, но поняв, что никакие уговоры на меня не подействуют, помогли со всей документацией, необходимой для моего перевода.
Правда я им так и не сказала с какой целью перевожусь в Рим. Сомневаюсь, что, мне бы позволили уехать, узнай они истинные мотивы. Поэтому, пришлось солгать, сказав, что в Милане у меня не сложились хорошие взаимоотношения с одногруппниками. А в Риме со мной хотя бы будет Лорайн, моя лучшая подруга, которая также училась в Сапиенца на факультете журналистки. В этом плане мне, конечно не повезло, ведь я интересовалась медициной, однако сам факт того, что мы будем находиться в одном учебном заведении и видеться на перерывах — не могло не радовать.
Сделав несколько глубоких вдох выдохов, я уверенно направилась к главному входу. Вокруг было шумно — студенты стояли группами, переговаривались, обменивались шутками, обсуждали что-то с воодушевлением, иногда смеясь слишком громко.
Рассматривая других учащихся, я не сразу заметила группу парней, которые шли мне навстречу. Они двигались с какой-то наглой самоуверенностью, когда как я шла медленно, погруженная в свои мысли. Столкновение было неизбежно. Удар был значительным. Острый толчок в плечо, потеря равновесия — и вот я уже падаю. Каменный асфальт встретил меня жестко, больно, воздух вырвался из легких рывком. Книга, что была у меня в руках, выскользнула и шлепнулась на асфальт, на которую этот придурок небрежно наступил своим тяжелым ботинком, помяв страницы.
За спиной раздались смешки.
1.3
Я стиснула зубы, подавляя вспыхнувшее раздражение. Терпеливостью я никогда не отличалась — вспыльчивый характер был моей слабой стороной. Как бы мне не хотелось быть такой же сдержанной и хладнокровной, как моя сестра, я всегда легко выходила из себя. Джулия бы, наверное, одарила придурков презрительным взглядом и ушла, даже не удостоив их вниманием.
Однако не я, и не в этом случае…
— Идиоты, — процедил я, поднимаясь на ноги. Голос звучал ровно, но внутри все кипело. — Вместо того чтобы ржать как кони, лучше бы извинились.
Стряхнув пыль с белой блузки и пригладив растрепавшиеся волосы, я уже собиралась уйти, но вдруг грубый, мужской голос остановил меня.
— Что ты только что сказала?
Я шумно выдохнула и обернулась. Сердце тревожно заколотилось, а тело напряглось. Теперь разглядев его внимательнее, я поняла, насколько угрожающе он выглядел. Высокий, широкоплечий, с безукоризненно прямой осанкой. Черные брюки и белая рубашка сидели на нем так, будто были сшиты по меркам, подчеркивая статную фигуру. Темно-каштановые волосы слегка взъерошены, а зеленые глаза, обрамленные густыми черными ресницами, смотрели на меня с холодным прищуром.