— Повелитель, — опустился на колено юный вампирчик, когда я соизволил челюсть вперед двинуть и взор на него обратить.
— Говори.
— Повелитель, вчера, выполняя ваш приказ, мы начали работать в селе, но пробудившийся источник поднял всех на ноги и нам пришлось отойти на юг, — сообщил вампир и замер напряженно вглядываясь в меня.
«Наказания что ли ждет?» — подумал про себя вяло, но решил не ломать голову.
— Разумно, — кивнул и шевельнул лежащими на черепе пальцами.
Вампир счел это знаком продолжать и перешел к главному, с которого бы и следовало начинать.
— Возле холмов мы обнаружили отряд рыцарей во главе с паладином. Видимо они направлялись в село, но не успели и остановились на ночлег. Пробуждение источника вызвало суету в их лагере, что и позволило нам засечь светлых.
Вампир вновь замолчал и преданно-вопросительно на меня уставился. Пришлось шевельнуться, показывая, что слушаю, заодно и легкий приступ раздражения задавил в зародыше.
— Отец туманом в центр лагеря проник, подслушал, о чем совещались, — выдавил очередную порцию информации посланец.
— Ваше Смертейшество? — прогудел Дубровский, бросив недвусмысленный взгляд на кровососа.
В ответ чуть уголком губ дернул и веки на миг прикрыл. Дубровскому хватило. Шмяк — кулак впечатывается в темечко клыкастому. Хрясть — ломаются зубы и нос кровососа от контакта с полом.
— Быстро. Кратко. По существу, владыка ждет, — пропела выплывшая прямо из камня пола Чикахуа.
Дубровский же поднял вампира за шкирку и как следует тряхнул женоподобное тело. Говорить он ничего не стал, просто поднес внушительный кулак к окровавленной морде.
— Паладин с войском идут сюда, будут вечером! — заверещал посланец.
— Численность. Состав, — рявкнул Дубровский.
— Под сотню конных, пара рот пеших, десятка полтора монахов!
Коротко обменялся взглядами с Дубровским, и отдал приказ:
— Передашь отцу, чтобы был тут как можно быстрей и пусть не забудет наказать тебя. Покажешь все от момента входа в тронный зал. Убрать, — отдал уже капитану, шевельнув ладонью.
Дубровский не стал заморачиваться, силушки у него после вчерашнего прибавилось, он просто развернулся и швырнул кровососа в дверь.
— Ловкости тебе не хватает, — заметил Ксипил, переступая через ползающее в проходе тело. — Милорд, — поклонился он мне, — как вы?
— Экспрессионизм не люблю.
— Просто у нашего дуболома не развит художественный вкус, — обернувшись к кровавому пятну на косяке, вынес вердикт Ксипил.
— А по-моему хорошо, только не симметрично, — заметила Чикаху.
— Если у Толтекатла все птенцы такие идиоты, хоть шахматным порядком оформлю, — буркнул Дубровский.
Смех смехом, а пришлось вампира подлечить. Благо сидючи в магическом источнике с маной проблем не возникало. В общем, слегка потрепанный, и дай Смерть, поумневший птенец, обратившись туманом отправился к своим.
— Что делать будем, други? — спросил, разворачивая волшебную карту, благо тронный зал легко мог стать антикризисным центром или генштабом, в зависимости от случившейся напасти.
— Сильный отряд, милорд, наверняка его глава сумеет источник магии подчинить.
— Маловато нас, Ваше Смертейшество. Опасно, можем не продержаться до подхода Оу.
Чикахуа промолчала, предпочтя форму зонтика над моей головой принять и на весь диаметр источника расползтись. Вот только не дал ей в нем понежиться. Хмыкнул и выразительно посмотрел. Наглая банши из потока силы смерти не выбралась, но все же высказалась.
— Если не отступаем, то надо время тянуть.
— И как ты планируешь его затягивать? Предлагай.
— Паладины, они все на голову больные, наверняка он сперва сдаться предложит, — простонала банши, пытаясь уловить как можно больше искр смерти одновременно.
— Он не такой идиот, чтобы в открытые ворота полезть, — возразил Дубровский.
— Но час-другой на подумать мы выбьем, — сложил руки на груди Ксипил.
— Только и враг время не просто так потратит, лестницы готовить будет, лагерь укреплять, солдаты с марша отдохнут, — покачал головой Дубровский.
— Если бы не монахи, можно было бы облаком праха накрыть, хоть заготовки уничтожим, все время выиграем, — ответил принявшийся прогуливаться вокруг карты Ксипил.
— Монахи против нашей родной магии защиту поставят, — провыла Чикахуа, но мне послышалось в ее голосе чуть ли не мурчание.