Про подземный ход Игорь решил Свете не говорить, ни к чему ей знать пока. Начнет себя накручивать, нервничать, а этого совсем не хотелось. Узнает все досконально, тогда и расскажет.
Играя с дочкой, Игорь постоянно поглядывал на телефон, ждал сообщения. Оно пришло вечером, сразу после того, как Наташа уснула. На снимке, отправленном с незнакомого номера, виден красный кирпич с клеймом в виде выпуклого овала, на котором читались витиеватые заглавные буквы «А» и «В».
Игорь тут же позвонил на этот номер и предложил встретиться завтра утром, чтобы передать вознаграждение. Рабочий перенес встречу на вечер, после окончания работ, и попросил подъехать на окраину, чтобы никто из знакомых не увидел.
Поиск по фото в сети ничего не дал, похожих изображений не нашлось. Куда же обращаться, у кого спросить про такой необычный кирпич? И про подземный ход заодно? Начнем с краеведческого музея, а дальше видно будет.
Алёша продолжал двигаться, но с бега перешел на шаг. Дышать практически нечем, кислород съедает огонь. Однако останавливаться нельзя, сразу верная гибель. И погибнуть нельзя, родителей жалко. Да и сам не жил еще совсем, не женился, детей не родил. Он один у родителей, как тут гибнуть?
Память подбросила спасительный выход, как всегда бывает в экстремальной ситуации. Алёша вспомнил рассказы деда, прошедшего Великую Отечественную войну. Вытащил носовой платок, помочился на него и закрыл лицо. Не до брезгливости сейчас, выжить бы. Дышать сразу стало легче, можно было бежать потихоньку. Хорошо, что на нем боевая одежда пожарного, иначе давно получил бы ожоги. Знать бы, что попадет в такую переделку, надел бы изолирующую защитную одежду, там есть автономный дыхательный аппарат. Влетит ему, когда в часть вернется, хорошо, если лейтенантские погоны не снимут.
Алёша не мог определить, как давно он отбился от группы. Погоны младшего лейтенанта он еще не получил, не успел. Секретарша Валечка говорила, что приказ готов, лежит на столе у начальства. В сложившейся ситуации это к лучшему – отвечать за самого себя гораздо проще, чем за подчиненных. Получит взыскание, и все. А если бы был командиром отделения, и кто-то из подчиненных погиб? Трибунал и конец карьере, тюрьма.
Подразделение МЧС, в котором служил Алеша – Алексей Степанов, внучатый племянник пропавшего Петра Ивановича Степанова – отправили на пожар не впервые. Сослуживцы – опытные, многое повидавшие люди. Все держались группой, стараясь не терять друг друга из виду. Алексей же попал на настоящий пожар в первый раз, для него все было в новинку. Он шел в цепи, как и все, поглядывая на товарищей, заливая места горения тонкораспыленной водой из модуля, висящего за спиной. Вода из трубки выливалась не струей, а образовывала массу мелких капелек, как бывает при тумане. От этого водного тумана огонь сразу стихал, оставляя за собой тонкие струйки дыма.
Потом в одно мгновение все изменилось: от порыва ветра огонь внезапно появился на верхушках деревьев, как будто вспрыгнул туда. Алёша успел подумать, что это верховой, и тут же два дерева по бокам от него повалились, треща и разбрасывая искры. Сквозь дым ему привиделся просвет, и он изо всех сил рванул туда. Так и есть – просека. Хоть бы это оказалась та самая просека, которая ведет к реке. Перед выездом он внимательно изучал карту, в районе пожара было две просеки: одна заканчивалась у реки, другая на опушке, примыкавшем к лугу.
Везде вокруг, кроме этой спасительной просеки, бушевал огонь. Назад идти невозможно, вбок тоже. Оставалось одно – бежать вперед, надеясь на то, что просека выведет к спасительной воде.
Глава 10
Николай Иванович сидел на открытой веранде кафе со своим давним знакомым Михаилом Андреевичем, соседом по даче, сотрудником министерства здравоохранения. Николай Иванович радушно угощал и подливал, стараясь выпытать как можно больше. Николай Иванович приступил к главной части разговора не сразу, дал собеседнику размякнуть и расслабиться. Поговорили «за жизнь», поругали политиков, обсудили дачных сторожей.
- Подставил ты меня, Коля, по полной, - сказал уже слегка заплетающимся языком Михаил Андреевич. – Сочинили мы с тобой жалобу, я ее быстренько продвинул, а в итоге пшик. Хорошо еще, что никто не знает, как я помогал тебе ее писать. Представил все так, что регистрирую жалобу, поступившую по почте заказным письмом. Если бы узнали, что я все вместе с тобой сочинял… скандалу не оберешься… Так что ты мне должен, понятно?
- Миша, ты не кипятись. Да такого быть не может, чтобы целая комиссия ничего не нашла, никаких недостатков, недоделок. Святые там, что ли? Всегда найдется за что прижать.