О том, с кем Коленька встречается, Люся случайно узнала в театре юного зрителя, куда водила Алешу на спектакль. Впереди Люси и Алеши сидели две кумушки, обсуждавшие бурный роман генеральской жены с красавцем полковником. Одна из кумушек так красочно описала ее мужа, что не узнать было невозможно. Особенно дамы разошлись в антракте, отправив дочек-подружек погулять в фойе. Алешу Люся отпустила в туалет, и хорошо, что он не слышал подробностей. Люся сидела, нагнув голову и боясь пошевелиться, радуясь тому, что у нее нет общих знакомых из офицерской среды и узнать ее никто не сможет.
Подслушивая сплетниц, Люся узнала главное: что генеральша не собирается расставаться со своим мужем, а с Коленькой просто развлекается, да еще и обсуждает интимные детали с подругами. Ее забавляет взрослый мужик, влюбившийся как мальчишка, кидающийся на каждый ее зов. Генеральша благосклонно принимает цветы и мелкие подношения, сетуя на то, что не может принять что-нибудь посущественнее, кольцо там или подвеску, поскольку не сможет объяснить их происхождение мужу. Люся только горько усмехнулась про себя: ей-то Коленька никогда ничего не дарил, разве что букетик мимоз на 8 марта, и то потому, что цветы организованно закупались для всех офицеров, чтобы те порадовали жен и подруг, не отрываясь от службы. Люся не работала только в декрете, потому что рассчитывать на щедрость мужа не приходилось никогда. Зарплату Коленька нес в семью частично, и денег хватало в обрез. Люся никогда не просила ничего, стараясь сама заработать побольше.
Развязка наступила неожиданно: генерал увидел свою жену в сопровождении полковника в кафе через стеклянную стену. Поведение полковника было однозначным: он целовал жене генерала руку и заглядывал ей в глазки. Генерал поступил решительно и умно, как и всегда поступал. Он вошел в кафе, громко поблагодарил вскочившего и побелевшего полковника, у которого мигом затряслись руки, за сопровождение своей жены. Повернувшись к жене, распорядился, чтобы она шла в машину, которая ждет у входа. Николаю Ивановичу сказал, что новые распоряжения ждут его в канцелярии, и пошел вслед за уходящей женой.
С женой он не стал выяснять отношения, боясь услышать подробности. Чмокнул ее в пунцовую щеку и сказал, что он слишком мало проводит времени с ней, вот она и заскучала. Дома супруги молча разошлись по разным комнатам, а наутро посыльный доставил две путевки в отменный военный санаторий вкупе с приказом о внеочередном краткосрочном отпуске для генерала. Вечером следующего дня супруги ехали на отдых в спальном вагоне, любуясь видами за окном. Жена генерала предпочла с благодарностью принять такой вариант развития событий, про себя многократно благодаря высшие силы за то, что муж не застал ее в другой, совсем уж откровенной, ситуации.
Николая Иванович ждало совсем другое развитие событий. Из кафе он поехал домой, и о его виду Люся сразу поняла, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Дома он не разговаривал с женой и сыном, ушел в спальню, но всю ночь вскакивал и ходил в темноте. Утром, побледневший и осунувшийся, Николай Иванович явился в канцелярию, где его ждал приказ об увольнении, подписанный генералом. В приказе было все очень красиво: неоценимый вклад в дело воспитания молодых воинов, организационно-штатные мероприятия, истечение срока контракта. Секретарша, пряча глаза, попросила написать заявление об увольнении вчерашним числом, раз приказ все равно уже подписан. Николай Иванович заявление написал, в приказе расписался, и через час вышел из расположения части ошеломленным военным пенсионером. До вечера он бродил по городу, осознавая произошедшее, потом вдрызг напился в баре неподалеку от дома. Домой его доставил патруль, который вызвала администрация бара. Разговаривать Николай Иванович уже не мог, но при нем был приказ об увольнении и паспорт с домашним адресом.
На момент этого перелома Алеше было уже десять лет, и он многое понимал из разговоров и молчания родителей. Он бесконечно жалел маму и побаивался отца, которого видел редко. Его домашняя жизнь разительно отличалась от жизни сверстников, в семьях которых матери не выглядели жалкими и несчастными, а отцов интересовало все, чем занимаются дети. Алеша никогда не обращался к отцу с простыми мальчишескими просьбами, ему это даже в голову не приходило. Между ним и отцом всегда была дистанция, которую обоим не хотелось сокращать.