- Спасибо вам, Екатерина Карповна, буду знать теперь, в каком историческом здании работаю. Может, спросите у ровесников своих про кирпичи? Я фото вам оставлю.
- Ровесников раз-два и обчелся…один мой ровесник в соседнем поселке остался, но его не спросишь, памяти нет совсем.
Света обняла милую старушку, пожелала ей здоровья, оставила гостинец – фруктовый набор. Фрукты были куплены заранее в городском супермаркете: апельсины, киви, мандарины, манго, сушеные вьетнамские бананы.
Пока Света шла домой, ей дважды позвонил Игорь, просил поторопиться – был в музее, есть новости.
Дома Свету ждал ароматный куриный суп, накормленная, довольная Наташа и возбужденный Игорь, которому не терпелось поделиться новостями.
- Представляешь, - начал Игорь, - в твоем доме ветеранов когда-то была…
- Центральная усадьба помещичьего имения, - закончила Света.
Игорь вскипел:
- Если ты все знаешь, зачем я ездил в музей?
- Не сердись, пожалуйста. Я сегодня днем это узнала, пообщалась с бабушкой нашей буфетчицы тети Лены, милой старушкой 90 лет от роду. Просто не успела тебе рассказать. Продолжай, будь добр.
- В начале двадцатого века здесь было огромное имение, принадлежавшее Анне Семеновне Вондруховой, которую сегодня назвали бы бизнес-вумен. Она жила в имении только летом, а зиму проводила в Москве. Основную прибыль дама получала от двух своих кирпичных заводов, которые проработали пять лет. За это время было выпущено около восьми миллионов штук кирпичей. Промышленное производство в то время было новинкой, еще в конце девятнадцатого века кирпичи формовали вручную. Анна Семеновна как-то умудрилась выписать из Америки формовочный пресс с глинорезкой, и производство закипело. Заводы находились рядом с Москвой, чтобы недалеко было везти кирпичи.
- Клеймо образовано первыми буквами ее имени и фамилии – Анна Вондрухова?
-Да. Никаких документов о том, как кирпичи попали сюда, не сохранилось. Но музейщики знают их, что называется, в лицо. Мне показывали фотографии множества строений из кирпичей с такими клеймами. Но прошло уже больше века, в ходе последующих ремонтов и реставраций кирпичи просто покрывали цементом, клейма стали не видны. Вероятно, сюда предприимчивая помещица отправляла бракованные партии – не пропадать же добру. Для красивой кладки они не годились, но крепость и прочность свою не потеряли.
- А почему заводы работали всего пять лет?
- Революция произошла. Сведений нет, но думаю, что Анна Семеновна бежала от октябрьских событий, а может, сгинула, как часто было в то время.
- Наследники не объявлялись?
- Неизвестно, но думаю, что нет. За это время что-нибудь всплыло бы обязательно. Тут еще одно обстоятельство есть. В музее сохранилось упоминание о подземном ходе, который соединял центральную усадьбу с домом любовника Анны Семеновны. Есть описание, датированное девятнадцатым годом прошлого века, когда имение национализировали. Описание расплывчатое, я сфотографировал.
Склонившись над снимком, Игорь и Света читали кусок старого чернильного текста:
«Изъ покоевъ идет потайной ходъ длиною до десяти косыхъ саженей, в который помещается человекъ среднего росту. Далее ходъ обрушенъ.»
- Откуда известно, что ход вел к любовнику?
- Сохранились отчеты, как тогда говорили, соглядая. Сегодня бы сказали – доносчика. Некто Афанасьев извещал начальника губернского жандармского управления, что вдова Вондрухова посещает местного учителя Зайцева на его квартире, причем неизвестно, каким путем она туда попадает. Соглядатай сообщает пикантную подробность – вдове 50 лет, а любовник вдвое моложе, ему 25. Этот же Афанасьев и высказывает предположение, что в распоряжении вдовы имеется подземный ход. Всегда вдова ходила к учителю, и никогда наоборот.
- Все это дела давно минувших дней. А вот где эти покои, откуда начинается потайной ход?
- Пока неизвестно. Нужно отыскать план дома помещицы. Ты говорила, что дом ветеранов раньше был центральной усадьбой. Значит, нужно искать план именно этого дома, причем не современный, а тот, который рисовали во время или после постройки здания.