- Что значит "освободил"? Когда это он устроился работать вашей правой рукой? - со смешком в голосе произнёс я.
- Вы только не подумайте, что Роберт у нас на особом счету и мы делам ему поблажки. Просто ваш сын, вопреки моему приказу, всех отпустил и сам взялся за уборку! Простите, Роберт - славный и очень способный ученик, но некоторые учителя вешаются от того, что... Ох, - выдохнула выведенная из себя Лидия Владимировна.
Я закусил изнутри щеку и покачал головой. Отлично понимал, что она имела в виду. Сын обладал характером лидера первопроходцев и, если он решил, что правильно, а что нет, то его ничто в мире не разубедит.
- Успокойтесь. Я возмещу весь ущерб, но только не говорите этого Роберту. Пускай наглец потрудится, - произношу я, поднимаясь с кресла. - И ещё, не звоните родителям детей. Полагаю, это действительно какое-то недопонимание. А теперь, прошу прощения. Я должен поговорить с сыном.
Директриса не соврала, когда сказала, что в столовой был жуткий бардак. Один из столов был сломан, валявшись на полу обломками. Стены испачканы едой. Тарелки, ложки, осколки от стаканов устилали пол, залитый напитками и супом.
Высокий парнишка с непослушными темно-каштановыми волосами собирал деревянные обломки в объемный мусорный мешок. Край белой рубашки был вытащен из черных брюк, рукава завернуты чуть ли не до плеч. Черный пиджак валялся на подоконнике у рюкзака.
Интуитивно он сразу заметил мое присутствие, быстро повернувшись лицом ко мне. Я улыбнулся ему уголком губы, махнув кончиками пальцами. Его глаза такие же черные, как у меня, сверкнули хулиганистым блеском, а затем красивое лицо сына озарила задорная улыбка во все зубы. Кара все ему прощала из-за этой улыбки, но на меня его чары не действовали.
- Привет, пап, - кивнул Роберт мне, подхватывая швабру и прислоняясь к ней. На его скуле был синяк, а нижняя губа разбита. Кара будет в восторге. - Ты, видимо, по мою душу здесь?
- По твою, так что не волнуйся, - усмехаюсь я. - Твоих рук дело?
Пальцы парнишки накрутили на палец с виска конец галстука в бело-красную полоску. Что это вообще была за дурацкая у него привычка: либо завязывать голову галстуком, или руку? В лучшем случае он мог повесить на шею галстук, но не затягивая узел.
- Да, это всё я.
- Лидия Владимировна рассказала мне, что затеял драку не ты. Мне просто интересно: с чего бы тебе взять всю ответственность на себя?
- Возникло обычное недопонимание, пап. Какой-то неизвестный парень дискредитировал мою личность, навешав лапши парням из выпускного класса. А друзья вступились за меня, также ни в чем не разобравшись. В общем, я потом поговорил с этими ребятами и все прояснил. Но все же доля вины была и моя. А так как я - единственный, кто обязан отвечать за эту ситуацию, то принял решение, с которым не согласилось вышестоящее руководство. Но на мой взгляд, достаточно справедливое, - отвечает Роберт. - Как говорится, сам напортачил - сам ответил за свои действия. Поправь меня, если я ошибся. И ты бы поступил так же на моём месте.
Честно говоря, мне иногда хотелось отвесить крепкий подзатыльник Роберту. Этот гордый и упрямый мальчишка в каждой бочке был затычкой. И всё же... черт побери, я дьявольски гордился сыном, хоть иногда он меня выбешивал своей твердолобостью и принципами.
Двери столовой распахнулись и вошел довольно крепкий парень лет семнадцати. Под его глазом переливался фиолетовым фингал, а черные волосы всклокочены.
Я отошел подальше, решив не мешать им разговаривать, но все равно слышал о чем говорили парни.
- Ещё раз извини за то, что случилось, Вьюг, - говорит парень басистым голосом.
- Да я не в обиде, так что замяли тему. Идет?
Он кивнул, пожимая руку Роберта. Затем оглянулся на жуткий погром и проговорил:
- Слушай, я сейчас пригоню пацанов из команды и мы быстро вместе здесь все уберем.
- Не надо, сам справлюсь, - независимо отвечает Роберт, перекидывая швабру с руки на руку. - Там парень из параллельного класса, что с костылем... Короче, ему случайно прилетело тоже. Если не трудно, то посмотрите: как он там и не нужна ли ему помощь дойти до дома или же отвести в больницу? Сам бы посмотрел, но директриса меня повесит, если высунусь отсюда.