Подчеркнуто мафиозный прикид очень шел этому парню с нервным худым лицом и длинными черными волосами, гладко зачесанными назад. Губерман подозревал, что по телевизору Эрик смотрит не примитивные боевики, а трагические бандитские саги, возможно, даже проливая втайне скупую мужскую слезу, когда герои замедленно падали, погибая от подлых полицейских пуль.
– Срань господня, – произнес Эрик в полном соответствии с видеоканонами. Подумал немного и выругался еще более звучно: – Шит!
Упоминание круто замешанного американского дерьма означало, что новости, услышанные от Губермана, не вызвали у Эрика ни малейшего энтузиазма. Он и семерка его бойцов переходили в полное распоряжение этого хитромудрого жида, Папиного любимчика. А тот залепил с ходу: езжай-ка ты, братец Эрик, за город дачки сторожить – там самое для тебя подходящее место.
– Какой понт от этого? – угрюмо спросил бандитский братец Эрик, разглядывая лаковые носы своих широко раскинутых в стороны туфель. – Нашел сторожа! Может, еще свисток с берданкой мне выдашь? Тулупчик овчинный?
– Выдам кое-что получше, – загадочно усмехнулся Губерман. – Позже.
Послонявшись по своему кабинету, он демократично взгромоздился на стол, словно занятое гостем кресло нисколько его не интересовало. Так и сидели: один лениво раскручивался на мягком сиденье, а второй несколько принужденно болтал свешенными со стола ногами. Два рано повзрослевших мальчика двадцати с лишним годков от роду. С разными судьбами и одной целью: быстро разбогатеть любыми способами.
Юный Боря проник во взрослую жизнь сквозь экран компьютера, который когда-то подарили ему родители вместе с ворохом специальной литературы. Он не заблудился в виртуальной реальности, не попался в сети Интернета. Он просто получил доступ к самой обширной информации и воспользовался ею с толком. Однажды удачно продав партию «Жигулей» и заработав на посредничестве свою первую тысячу, Боря Губерман не в вуз пошел, а в коммерсанты. Это дало ему такие привилегии и блага, о которых его высокообразованные родители могли только мечтать. К настоящему времени полноте Бориного счастья мешали лишь несварение желудка, слабая потенция и вынужденное общение с разными опасными типами.
Эрик, привыкший чувствовать себя хозяином положения в любой ситуации, не уважал Борю Губермана не по антисемитским соображениям. В конце концов многие мафиозные кланы обосновались в еврейском Бронксе, и Эрик восхищался их лидерами не меньше, чем итальянскими или ирландскими. Особенно, когда их изображали Роберт де Ниро и Аль-Пачино.
Просто Эрик с ранних лет ненавидел тех, у кого имелись богатые родители, велосипеды и компьютеры. У него ничего этого в детстве не было. Только краденый пистолет. Не настоящий, пневматический. Точно с таким же расхаживал по школе крутой-прекрутой одноклассник, поддерживавший свой авторитет обещаниями засадить любому пульку между глаз.
Давай, сказал ему Эрик, посмотрим, кто кому засадит! Фак ю, бастард!
На спортивной площадке за школой собралось не менее сотни зрителей, прознавших про дуэль. Все запомнили эту сцену надолго. После первого же щелчка вражеского ствола Эрик страшно закричал и пошел вперед, позабыв нажать на спусковой крючок. Он просто матерился во всю глотку и шагал на противника, выставив перед собой оружие. Не заслонял при этом лицо, не жмурился, не пригибался и не пытался уклониться. Только орал.
Растерянный противник бросил свой пистолет и обратился в позорное бегство. А окровавленный Эрик очнулся в больнице. Оказалось, что одноклассник зарядил свое пневматическое оружие не мягкими свинцовыми пульками, а бронзовыми шариками, которыми, если стрелять в упор, можно запросто пробить лобовое стекло автомобиля. Под кожей Эрика таких засело пять штук.
Как ни странно, не сама перестрелка, а ее последствия вывели его на большую дорогу. Ибо прямо из больницы, минуя участкового, он заявился в дом одноклассника и деловито выставил его родителям счет за физический и моральный ущерб. Та беседа была построена настолько грамотно, что даже по прошествии лет набравшийся опыта Эрик не сумел бы добавить к сказанному ни словечка.
Приходишь, угрожаешь, требуешь денег. Если дают – уходишь и возвращаешься позже за новой суммой. Если нет – приводишь угрозу в исполнение. Такова нехитрая наука рэкетира.
А вот в сторожа Эрик не нанимался. Папин приказ он, конечно, оспаривать не собирался, но и восторг проявлять не спешил.
– Ты не мути, – посоветовал он Губерману. – Ты дело говори.
– Дело нехитрое, – отозвался тот. – Ты и твои пацаны пишете заявления о приеме в службу охраны жилищно-строительного кооператива «Вест»...
– Что еще за хуйвест такой? – спросил Эрик из духа противоречия.
Губерман успешно превратил недовольную гримасу в подобие улыбки:
– «Вест» означает: запад. Тот дачный поселок, возле которого вы окунька прикупили, аборигены Западным называют. Вот пусть и будет «Вест».
– Пусть будет, – милостиво согласился Эрик и протяжно зевнул.
– Ставок, свежий воздух, – продолжал Губерман с преувеличенным воодушевлением, – настоящий курорт. Раньше поселок за чужим кооперативом числился, а теперь стал нашим.
– И что дальше?
– Вместо дачных халуп будем строить там современные коттеджи на западный манер. Папа так решил, – напомнил Губерман лишний раз. – Будет элитный мини-кантон.
– Кондом как бы, – блеснул эрудицией Эрик. – Штопаный.
– Напрасно ты так. Папа большое дело затеял. Каждый коттедж будем впаривать за два с половиной лимона баксов. Наши затраты – четверть лимона. Ты когда-нибудь о десятикратных подъемах слышал?
– Ага. – Эрик опять зевнул и от скуки пару раз крутнулся в кресле. – Но это давно было. Когда еще по ящику Леню Голубкова раскручивали. Вот была конкретика, базару нет. А кондом твой... Кто в этой дыре жить захочет, реально? Ты таких лоханутых знаешь?
Губерман привычно поправил дужку очков на переносице и торжественно сообщил:
– Знаю, Эрик.
– Каца имеешь в виду? Так он своих соплеменников враз оповестит, чтобы к нам больше не совались.
– Согласен, – спокойно ответил Губерман. – Но на Израиле свет клином не сошелся. У нас своих миллионеров хватает, под боком. Вот, например, некий Валера Емельянов. Он знаешь что коллекционирует? Спортивные «Шевроле» по цветам радуги! Неужели мы его на особнячок не раскрутим, а, Эрик? Или вот, – Губерман заглянул в свой пухлый блокнот. – Станислав Ващинский, главный архитектор города. Как нажрется, так и выясняет в турфирмах, остались ли на Средиземном море необитаемые острова, на предмет приобретения. Этому романтику самое место на нашем ставке... Господин Мамонтов – тоже наш клиент. Заброшенную церквушку выкупил и настоящий дворец из нее в центре города отгрохал. Деньги некуда девать? Поможем бедолаге. Пусть перебирается в мини-кантон, может даже камердинера с собой прихватить, который ему сейчас ширинку застегивает... У нас в области, Эрик, не меньше тысячи настоящих «зеленых» миллионеров проживает. Нужно только подобрать к девяти из них правильный подход, и получится больше двадцати лимонов чистого навара. Прикидываешь, что это такое?
– Не хило, – согласился Эрик. – С голодухи, значит, не помрем. – Столь оптимистичное утверждение завершил скорбный вздох. – Да только на всех, на кого можно было наехать, давно наехали, а по недовольным катком прошлись. Все давно между братвой поделены, как четыре на два. Сам по себе никто уже не пасется.
Нос Губермана хищно заострился:
– Папа сказал: невзирая на лица. Всех подряд бомбить. И чужих, и своих. Он отвечает.
– Это полный беспредел, – помрачнел Эрик. – За него отвечают хором, сверху донизу.
Губерман это и сам понимал, но лично он ни за что отвечать не собирался, а потому с жаром возразил:
– Не беспредел, а передел собственности. Мы сейчас круче всех стоим, вот и нужно пользоваться моментом. Потом забудется, кто под кем ходил. Если всю эту публику загнать...
– В стойло?
– Именно! – Губерману выражение понравилось. – В стойло... Так вот, при наших капиталах да при Папиных возможностях мы потом ни перед кем отчитываться не будем. Тем более что господа миллионеры сами контракты заключат и предоплату выложат. Приспичило им в особняках за городом поселиться, и все тут! Какой криминал? Какой беспредел, Эрик? Это ведь не рэкет, не вымогательство... Это бизнес, не подпадающий ни под одну из статей Уголовного кодекса. Ну, будут ездить наши агенты по области, дома состоятельным людям предлагать. Дело за это не пришьешь, так ведь?