Он улыбнулся мне, но эта была новая и другая улыбка. Она была почти хищной, опасной. Моя улыбка быстро пропала, а сердцебиение отзывалось в венах, и я крепче сжала обеими руками стакан, как будто это было единственное, что удерживало меня в вертикальном положении. Немного отодвинувшись, чтобы поднести стакан к губам, он сделал маленький глоток скотча, не отрывая от меня взгляд.
— Могу я попробовать? — слова вылетели из моего рта прежде, чем я осознала их. Я покраснела, поняв, какая это странная просьба. — Я раньше никогда не пила скотч.
С потемневшими и полуприкрытыми глазами он приблизился ко мне и, наклонившись, нежно прижался губами к моим. Этот поцелуй не был настойчивым. Он получился мягким и осторожным. Языком Престон дразнил мои губы. Раскрыв рот, я попробовала скотч. Наши языки сплелись друг с другом, и поцелуй стал диким и горячим. Из моего горла вырвался небольшой стон, и Престон вжался в меня ещё сильнее.
Где-то в глубине своего сознания я осознавала, как он забрал стакан из моих рук и поставил оба на столешницу, но наш поцелуй слишком увлекал. Освободив руки, Престон запустил их в мои волосы и притянул меня к себе, располагая мою голову именно так, как хотел, поворачивая её таким образом, чтобы получить от поцелуя всё, что искал. Щёлкнув по внешней стороне моих губ, он скользнул по ним языком и переплёл его с моим. Это был самый медленный и сексуальный поцелуй, бывший у меня когда-либо.
Когда Престон отстранился от меня, мы оба дышали тяжело и быстро.
— Лена, — прошептал он, а затем начал прокладывать дорожку из поцелуев по моей челюсти к шее. — В ближайшее время я не собираюсь останавливаться, — сказал он между ласками, останавливаясь на чувствительном местечке за моим ухом.
Я переместила руки к мягкой, коротко побритой части его волос, притягивая к себе и молча умоляя не прекращать. Я горела от его прикосновений.
— Не хочу, чтобы ты останавливался, Престон. Пожалуйста…
Он отстранился от моей шеи, а затем прижался своим лбом к моему.
— Пожалуйста, что? Лена, ты должна сказать мне, чего ты хочешь. Это должно происходить на твоих условиях, — его голос был прерывистым и звучал немного безумно.
Я отодвинулась и взяла в свои руки его лицо:
— Эй, что происходит?
— Я хочу тебя так сильно, Лена, — прошептал он, его взгляд скользил по мне. — Но также знаю, что ты поставила на карту. Я не могу лишить тебя этого, милая.
Я открыла рот от удивления. Он хотел меня. И в какой-то степени я об этом знала. Но ещё он хотел защитить. Это было что-то новое для меня. Дерек никогда по-настоящему не беспокоился обо мне, а я никогда не думала, что это важно. Но наблюдение за тем, как Престон физически сдерживает себя, беспокойство в его голосе всё изменило. Я хотела, чтобы Дерек заплатил за то, что так долго держал меня заложницей в браке: в браке, над которым он никогда не намеревался работать, который не собирался делать лучше. Я хотела деньги, потому что считала, что имею на них право; деньги, которые помогла ему заработать. Но я чувствовала, что быть с Престоном гораздо важнее их, гораздо важнее какого-либо другого момента, проведённого с Дереком за последние пять лет. Это ощущалось так правильно.
— Я тоже тебя хочу, Престон, — выдохнула я шёпотом.
И это были самые важные слова, когда-либо слетевшие с моих губ. Он с трудом сглотнул, принимая их, но так и не сдвинулся с места. Я видела, как работает его мозг, отражая мысли на лице.
— Этого недостаточно, — грустно выдохнул он. — Мне нужно точно знать, чего ты хочешь.
В замешательстве я убрала руки от его лица, готовая дать ему всё то, в чём он нуждался в тот момент.
— Я хочу тебя, Престон. Хочу, чтобы ты взял меня в своей спальне, — я наклонилась ближе к нему, оставляя лёгкий поцелуй на его подбородке. — Хочу, чтобы ты снял с меня одежду, — мой рот мягко перемещался по его челюсти. — И хочу чувствовать тебя внутри себя, — прошептала ему на ухо.
— Ты понимаешь, что это означает, верно? — спросил он, уткнувшись мне в шею и проведя по ней щетиной, отчего я задрожала.
Я положила руки ему на затылок и прижалась к нему, чувствуя его твёрдость, прижатую к моему животу.
— Я знаю, что это значит для меня. И понимаю, что делаю.
— Нет, — его голос был низким и грубым. — Это будет означать, что ты моя. Отныне только моя. Ты будешь со мной и доверишь мне свою безопасность, — он опустил руки вдоль моей спины и, положив их на мою задницу, снова притянул к себе, заставляя меня задыхаться. — Отдайся мне, милая. Но убедись, что это то, чего ты хочешь.
— Я хочу тебя, — сказала я твёрдо ему на ухо. — Хочу принадлежать тебе полностью. Возьми меня, пожалуйста.