Пока бегал по лесу, заприметил несколько участков с манаросами для следующих снадобий. Запрет на их использование был наложен только на Филатовых, поэтому мне непонятно, почему здесь никто их не собирает? Неужели люди не понимают, что с помощью этих растений можно создавать какие угодно зелья? Скорее всего, не понимают, ведь они не чувствуют эфира этих трав и просто не могут создать нужную композицию.
Я углубился уже довольно далеко в лес, когда впереди увидел что-то странное. Когда подбежал поближе, понял, что это высоченная стена, переливающаяся голубым свечением. От стены шёл мощный поток энергии. Задрав голову, увидел, что голубое свечение продолжается и за пределами ограды, образуя купол.
Окунувшись в память Саши, понял, что эта стена ограждает аномальную область с повышенным фоном маны. За ограду могли заходить только охотники и боевые маги, которые регулировали численность изменившихся животных и добывали ценные ресурсы для создания артефактов.
Хм, а как бы мне попасть на ту сторону? Через ворота меня вряд ли пропустят, а если соорудить высокую лестницу или крюк с верёвкой?
Подошёл к стене, протянул руку и…
— Горгоново безумие!!!
Меня с силой отбросило назад и припечатало спиной о толстый ствол дерева. Гадство! Похоже без последствий не обойдётся.
Я поднялся с земли и двинулся в сторону дома, держась за поясницу. По пути подобрал нужные травы для лечения ушиба и напитался маной от растений. Даже несмотря на неприятность, настроение у меня было отличное, ведь я не только позанимался, но и нашёл аномальную область. Теперь мне во что бы то ни стало нужно попасть на ту сторону ограды.
Когда вернулся домой, Лида, дед и Настя уже сидели за столом в гостиной. Я приготовил себе зелье «Исцеления» и выпил, чувствуя, как боль уходит. Отличное средство. Правда, в разы слабее, чем могло бы быть, но даже в этом варианте хорошо помогло от ушиба. Убрав остатки манаросов, присоединился к завтраку.
— Чувствую в лавке сегодня будет ажиотаж, — старик Филатов в предвкушении потёр руки. — Я вчера вечером знакомых обзвонил и сказал, чтобы приходили. Нужно пораньше пойти и подготовиться.
— Вам помочь? — спросила Лида.
— Нет, у тебя и так в доме полно дел. Трудно без слуг и поварих. Мы с Шуриком сами справимся.
— А у меня экзамены завтра начинаются. Вообще в голове ничего не держится, — пожаловалась Настя, ковыряясь в тарелке с молочной рисовой кашей.
— Что ж ты раньше не сказала? Приготовлю тебе эссенцию «Менталис», — кивнул я, уплетая бутерброд с сыром и вчерашней бужениной.
— Что ещё за «Менталис»? — напряглась она.
— Поможет в учёбе. Ясность ума, быстро запоминание и тому подобное.
— Ну ладно, — пожала она плечами. — Лишним не будет.
Мы с дедом проводили Настю до гимназии и направились к лавке. Если честно, я был уверен, что там нас уже будут ждать покупатели, но даже не предполагал, что их будет столько.
Человек тридцать прохаживались у лавки, а завидев нас, заметно оживились и принялись выстраиваться в очередь.
— Шурик, ты выдавай сборы, а я встану к кассе. Так дело быстрее пойдёт, — шепнул мне дед, когда мы зашли в лавку.
Продажа пошла бойко. За первый час мы распродали почти всё, что заготовили вчера вечером. В большинстве своём люди брали не чаи, а те самые сборы от различных болей и проблем со здоровьем.
— Вон, опять пришли, — толкнул меня локтём старик, и взглядом указал на двух мужчин, стоящих у двери.
Теперь я понял, почему встревожился дед, когда они заявились вчера. По наглым рожам было понятно, что ничего хорошего от них не стоит ждать.
Прожигая нас взглядом, мужчины двинулись к прилавку.
— Кто из вас хозяин этой лавки? — грубо спросил один из них — бритоголовый со здоровенным шрамом на шее.
— Я, — твёрдо ответил дед, хотя заметно занервничал. — В чём дело?
— Как тебя зовут? — бритоголовый опёрся руками о прилавок и наклонился к деду.
— Григорий Афанасьевич.
— Слышь, Афанасьич, с сегодняшнего дня ты будешь платить нам сорок процентов от продаж.
— За что? — опешил он.
— За то, что живёшь и продаёшь свой товар в нашем городе. А если будешь жаловаться и обратишься к властям, то сильно пожалеешь.
Он протянул руку, схватил старика за ворот пиджака и потянул к себе, прожигая злым взглядом. Это он зря, очень зря.
Я смахнул с себя травяной сор и двинулся к бандитам…