— Скажите, что Филатов Григорий Афанасьевич с внуком приехал. Но если он спит, то…
Тут издали послышался бас.
— Зинка, кто там⁈
— Какой-то Филатов с внуком! — прокричала она в ответ. — Прогнать?
— Я-те прогоню, дура! Проводи ко мне гостей!
Служанка недовольно поморщилась, распахнула дверь и пошла вглубь дома. Мы с дедом переглянулись и двинулись следом.
По обстановке стало понятно, что Ермолин когда-то был при деньгах: дорогая аппаратура соседствовала с добротной старинной мебелью и различным антиквариатом, но светлые прямоугольники от картин на стене и опустевшие полки для статуэток говорили, что сейчас дела у него идут не очень.
Служанка привела нас в кабинет и, доложив о нашем приходе хозяину, быстро ушла. Евгений Ермолин сидел за столом из красного дерева и вертел в руках трубку. Это был крупный широкоплечий мужчина с короткострижеными волосами и с массивным волевым подбородком. На глазах у него были солнечные очки и смотрел он прямо перед собой, хотя дверь находилась слева от него.
— Гриша, это, действительно, ты? — спросил он, даже не сменив позы.
— Я, Женя, — ответил Филатов.
Мужчина на мгновение задумался, закусив нижнюю губу, но затем кивнул и указал на кресла перед собой.
— Проходи, садись, раз пришёл. Не ждал тебя.
Когда мы опустились в кресла, стало понятно, что хозяин дома слепой. Он протянул руку для рукопожатия, но не к нам, а куда-то вбок.
Дед двумя руками пожал его ладонь, с сочувствием вглядываясь в знакомые черты лица. Я видел, что ещё чуть-чуть и он расплачется, поэтому решил вмешаться.
— Приветствую вас, Евгений Фёдорович. Меня зовут Александр Филатов, я внук Григорий Афанасьевича.
— Да-да, Зинка же сказала, что с внуком. Я уж и забыл. Совсем памяти нет. Здравствуй, Сашка. Видел тебя ещё совсем маленьким, — он протянул руку на звук моего голоса. — Столько лет прошло, а будто один день.
Я пожал сухую мозолистую, но довольно крепкую руку.
— Женька, что же с тобой приключилось? — с сочувствием спросил дед и опустился на стул. — Я не знал, что ты ослеп.
— Ох, Гриша, и не спрашивай, — горестно вздохнул Ермолин и отодвинулся на кресле от стола. — Я не только ослеп.
Мы увидели, что у мужчины нет обеих ног чуть выше колена. М-да, бедолага. Не хотел бы я такой жизни. Уж лучше смерть.
— Ох ты ж… — ошарашенный дед покачал головой. — Кто же тебя так?
— Враги, Гриша, враги. Поэтому и списали со службы, что теперь от меня толку никакого. Хорошо, хоть руки целыми остались. Правда, лекари говорят, будто зрение ещё может восстановиться, ведь глаза не повредились, просто после вспышки ничего не вижу. А сами они ничего не смогли сделать со своими дорогущими артефактами. Я столько денег на лечение потратил, и всё впустую.
— Держись, Женька, — дед с сочувствием посмотрел на друга и приободряюще похлопал его по руке. — А как Ленка? Переживает, небось.
— Ага, переживает, — усмехнулся мужчина. — Как увидела меня в госпитале, так вещи собрала, сейф обчистила и уехала.
— Куда это?
— За границу. С молодым любовником. Но я отправил за ней верных ребят… Пусть земля им будет стекловатой, — горько усмехнулся он, нашёл на ощупь на столе стакан с коньяком и залпом выпил.
Дед поцокал языком и покачал головой. Эти разговоры могли продолжать всю ночь, поэтому я решил вмешаться.
— Евгений Фёдорович, мы к вам по делу, — подал я голос. — Дед сказал, что вы служили советником при императоре и были свидетелем ситуации с моим отцом.
— Ситуации с отцом? — задумался он. — А-а-а, вы про то, как Димка чуть наследника не убил? Император тогда рвал и метал. Даже казнить Диму хотел, да мы с Витей — тогдашним министром обороны, вмешались и отговорили.
— Расскажите, как можно подробнее. В этом деле мелочей нет, — попросил я и весь обратился в слух.
— Ну раз подробнее, тогда начну издалека, — Евгений откинулся на спинку кресла. — Наследник наш, Алексей Владимирович — заядлый охотник. С десяти лет он с отрядами магов по аномальным областям ездил и на мутантов охотился.
— Мутантов? — переспросил я.
— Ну, вы их маназверями называете, а для меня они мутанты. На меня один раз гусеница набросилась. Еле отбился. Размером не меньше амазонской анаконды, — при воспоминании его передёрнуло от отвращения. — Так о чём я?
— Наследник любил охотиться, — напомнил я.
— А, ну да. В тот раз он тоже вернулся с охоты и стал жаловаться на лёгкие. Будто дышать ему тяжело. Лекари осмотрели, но ничего не нашли, а Алексею всё хуже и хуже. Задыхаться начал. Весь красный, губы синие. Все перепугались, но сделать ничего не могли, — мужчина откашлялся и принялся шарить рукой по столу.