— Так, а Сорокин говорил, что за подставу хочет организовать? — уточнил я.
— Да, — Лена тяжело вздохнула. — Они хотят подложить вам в дом большую партию лекарств из манаросов, а затем настрочить донос в Имперскую службу. А ещё Сорокин сказал, что уже несколько раз доносил на вас, но «эти идиоты имперцы ни хрена не смогли найти», — она попыталась изобразить голос Сорокина.
— Ясно, — задумчиво ответил я. — Спасибо, что сказала.
— Не за что. Будь осторожен. Я очень волнуюсь за тебя, — она с тревогой посмотрела на меня.
— Не стоит. Я что-нибудь придумаю, — я ободряюще улыбнулся девушке.
Та печально улыбнулась в ответ, развернулась и подошла к шикарному автомобилю. Водитель торопливо вышел из-за руля и открыл перед девушкой заднюю дверь.
Из воспоминаний Шурика я знал, что Лена из богатого графского рода, и даже в Торжке рассекала на дорогом автомобиле с личным водителем. Раньше с ней даже телохранитель ходил, но как подросла и научилась хорошо владеть магией, это потребность отпала. При случае сама себя защитит. Я вспомнил, как она рассказывала Саше, что выдержала настоящий бой по этому поводу со своими родителями.
Я зашёл в лавку и, дождавшись, когда дед запрёт дверь и повесит вывеску «Закрыто на обед», рассказал ему о том, что услышал от Лены. Дед ошарашенно уставился на меня, а затем потянулся к остывшему чайнику. Залпом выпив стакан воды, он сипло проговорил:
— Надо бежать. Они не оставят нас в покое. Лучше поселиться в какой-нибудь глуши, и пусть все забудут о нашем существовании.
— Ещё чего! — возмущённо выпалил я. — Думай, что говоришь, старик!
— А что ты предлагаешь? Они могут куда угодно эти лекарства подложить. Даже просто бросить мешком к нам во двор в траву. Мы ничего не сможем доказать. Единственный выход — бежать.
— Даже думать об этом не смей! — я сурово сдвинул брови. — Никакому Сорокину меня не запугать. Понял? Пусть он боится.
— Против лекарского рода никто не осмелится выступить. Никто нас не защитит, — горестно вздохнул дед и покачал головой.
— А нам никто и не нужен. Сам с ним разберусь.
— Ох, не связывался бы ты с ним, — встревожился дед. — Если Сорокин доносами не гнушается, то что угодно может сделать… даже убить, — последнюю фразу он произнес еле слышно, будто боялся, что может накликать беду.
— Мы ещё посмотрим, кто кого. — нахмурился я, — Но ты в это дело не суйся. Лучше займись ремонтом лавки. Мне перед людьми стыдно, что мы работаем в таком клоповнике, — я указал взглядом на потрескавшуюся плитку на полу, на жёлтые подтёки на потолке и окна с трещинами.
— Ты что несёшь? — возмутился дед. — Нет у нас клопов. Мыши были, но и тех уже года два как нет. А ещё…
В это время в дверь лавки скромно постучали. Я подошёл к окну и увидел, что у двери стоит лекарь Авраам Давидович. Первая мысль — что-то случилось с Софой. Я тут же отпер дверь и выпалил:
— Что с Софой? Жива?
— С моей дорогой Софочкой всё хорошо. Мы вам безмерно благодарны за помощь. Вообще-то я по другому вопросу, — он прошёл мимо меня и махнул деду. — Таки здравствуйте, Григорий Афанасьевич. Как ваши дела?
— Добрый день, Авраам Давидович. Дела как сажа бела, — сухо ответил старик. — Какими судьбами? Вообще-то у нас обед.
Похоже, дед думает, что это лекарь рассказал о нас Сорокину. Вполне возможно. Нужно быть с ним осторожнее.
— Я не намерен-таки вас долго отвлекать, — заверил он. — Меня самого ждут дома. Детишки не садятся без меня за стол. Я пришёл к господину Саше.
Лекарь повернулся ко мне и поправил очки на носу.
— Слушаю вас, — кивнул я.
— Ви очень помогли нам, и я этого никогда не забуду, — он приложил руку к груди. — Дело в том, что я хоть и лекарь, но не всесильный. Бывают случаи, когда я не могу помочь. Вот, например, один из моих больных страдает бессонницей. И что бы я не делал, мне никак не удаётся наладить его сон. А человек страдает, понимаете?
— Понимаю, — кивнул я.
Я сразу догадался, что этот ушлый лекарь не просто так пришёл, и ждал, когда же он наконец раскроет карты.
— Из-за недосыпа человек плохо себя чувствует. У него повысилось сердцебиение. Начались проблемы с пищеварением, так как он заедает стресс. Дёргается глаз, шум в голове…
— Ближе к делу, господин лекарь, — остановил я его.
— Предлагаю сотрудничество, — твёрдо заявил он. — Я к вам отправляю-таки больных, которым не могу помочь, а за это ви мне выплачиваете пятьдесят процентов от дохода.
— Пятьдесят? Не-е-е, не пойдёт, — мотнул я головой. — Десять процентов.
— Десять⁈ Ви-таки за кого меня принимаете? За десять мне будет лень даже назвать ваш адрес, — возмутился лекарь.