— Называй как хочешь. Ну так что, пойдешь?
— Конечно, как я могу отказать своему спасителю? — игриво подмигнула она. — Но сегодня мы с отцом возвращаемся в Москву. Приеду через неделю. Может, через две.
— Хорошо, позвони, когда будешь в Торжке. Кстати, насчёт спасителя слишком громко сказано, но в принципе правильно. Я спас тебя от неумелых, бестолковых лекарей с их дурацкими артефактами.
— Так и есть, — она потянулась и чмокнула меня в щёку.
М-м-м, как приятно от неё пахнет. В этом мире придётся придерживаться приличий, в своём я бы уже нёс её на руках к своей башне.
— Тебя подвезти до дома или до лавки? — предложила она, когда мы дошли до ворот.
— Нет, прогуляюсь. Так лучше думается.
— Как хочешь. До встречи, — она отправила мне воздушный поцелуй, а я кивнул, вышел за ворота и двинулся по дороге.
Я был рад, что поговорил с Орловым, ведь он мне подсказал того, с кого надо начинать — с Распутина. Надо подобраться к нему поближе и выбить из него признание. Ну, или воспользоваться сывороткой правды. Это уж как пойдёт.
Едва дом Орловых скрылся за поворотом, как в кармане зазвонил телефон. Коган.
— Алло, господин Саша, приветствую-таки вас, — любезно проговорил он. Наверняка что-то хочет от меня.
— Здравствуйте, Авраам Давидович. Рассказывайте, что случилось.
— Почему сразу «что случилось»? Разве мы не можем просто поговорить, по-дружески, так сказать?
— Хорошо, давайте по-дружески. Что вы хотите?
— Какой же вы проницательный молодой человек! Просто удивляюсь вам, — восхищенно проговорил он. — Вас-таки не проведёшь. Хи-хи… Ну так вот, не могли бы вы сейчас подъехать в мою лечебницу. Есть очень интересный и сложный случай.
— Я как раз неподалёку. Буду через десять минут, — ответил я и сбросил звонок.
Вскоре я уже зашёл в двухэтажное серое здание лечебницы рода Коганов. В отличие от здания Сорокина, здесь было намного меньше людей. Всего несколько человек сидели на скамейках у кабинетов лекарей, а также двое стояли у стойки регистратуры.
Сам Авраам Давидович встретил меня на входе и повёл в палату, находящуюся на втором этаже.
— Пациент достался мне от Сорокиных, которые ничем не смогли помочь бедолаге. Признаться честно, я тоже не знаю, что с ним творится, — вполголоса проговорил Авраам Давидович. — Вся надежда только на вас.
Он распахнул дверь палаты, и я увидел, что на кровати сидит худощавый, сгорбленный, болезненного вида парень и смотрит в окно безучастным взглядом. Напротив него расположилась дородная розовощёкая матрона, которая вытирала глаза кружевным платком.
— Знакомьтесь, это Константин Вязов, — указал лекарь на парня. — А это его мать Рада Бахталовна.
— Не мать, а мачеха, — еле слышно ответил Константин, не спуская взгляда с окна, за которым виднелась роща.
Рада Бахталовна бросила на него предостерегающий взгляд и протянула мне руку.
— Добрый день, господин. Вы тоже лекарь? — шмыгнув мясистым носом спросила она.
— Лекарь — не лекарь, какая-таки разница? Главное, чтобы он помог вашему сыну, — быстро проговорил Коган и повернулся ко мне. — Я проверил Константина на всё, что только можно, однако не выявил никакой болезни или сбоя. С ним всё хорошо, но… он просто тает на глазах.
Я опустился на кровать рядом с парнем и принялся задавать вопросы:
— Когда это с тобой началось?
— Год назад. Когда умер мой отец, — печально ответил он.
— Отчего умер твой отец?
— Никто не знает. С ним было то же самое, что и со мной. Он просто начал резко худеть, стареть и вдруг умер.
Первая мысль, которая промелькнула, была про манаросы. Возможно, в теле мужчины поселилось опасное растение, которое потом перекинулось на парня.
— Чем занимался твой отец?
— Он был печником. Складывал камины почти во всех богатых домах нашего Торжка. Его все очень уважали, — парень опустил голову и уставился на свои ноги.
— Он имел какое-нибудь отношение к анобласти? — я решил не сдаваться и найти взаимосвязь.
— Нет, конечно. Я же говорю — он печником был, а не охотником. Раствор сам готовил из глины, которую брал на берегу реки. Даже кирпичи огнеупорные сам выпекал, чтобы дольше служили.
— Сколько прошло времени с тех пор, как отец начал слабеть и до того момента, как умер?
— Около года. Но я точно не знаю. Сначала он скрывал, что с ним что-то не так.
Тут вмешалась матрона, которая всё это время прислушивалась к нашему разговору.
— Да здоровый он был, здоровый. Просто сердце не выдержало. Лекари же вскрытие делали и сказали, что у него сердце остановилось. Бывает, — развела она руками.