— А ты не думал, что она, действительно, была очень занята? Уроков ей всегда много задавали — гимназия всё-таки. Когда я был не в настроении помогать деду, это делала она. А матери и в самом деле было плохо после встреч с Завьяловой.
— Да? — задумался он. — А почему тёте Лиде было плохо после встречи с баронессой?
— Она ей ману свою продавала.
— Зачем? — удивленно поднял он брови.
— Денег не хватало, — пожал я плечами.
— Я знал, что у вас плохо с деньгами, но, чтобы настолько… Ты же знаешь, что всегда можешь обратиться ко мне? Я тебя всегда выручу. Можешь не сомневаться, — с жаром добавил он.
— Спасибо, дружище. Но сейчас всё стало налаживаться. А ты попробуй ещё раз позвать Настю на прогулку. Теперь у неё не так уж много дел, тем более сейчас каникулы.
— Хорошо, — он заметно приободрился.
Мы прогулялись до вокзала, перекусили в небольшой кафешке и сели на поезд до Торжка.
Всю дорогу проспали, так что бодрые и отдохнувшие вышли из поезда, и каждый поехал по своим делам. Я сразу направился в лавку. Нужно было поговорить с дедом.
— О, вернулся уже. Я уж было подумал, что останетесь там на пару дней, — сказал дед, увидев меня в дверях. — У Савельевых же там дом есть.
— Погуляли и хватит, — махнул я рукой. — Слушай, ты же хотел сходить в лицензионный отдел и написать заявление на получение разрешения пользоваться огнестрельным оружием. Сделал?
— Да, — кивнул он. — Только от них нет никаких вестей.
— Давай ещё раз туда съездим? На этот раз вместе.
— Хорошо, но только во время обеда. Видишь сколько народу, — с довольным видом кивнул он на толпящихся у прилавка покупателей, которых обслуживал запыхавшийся Валера.
— Похоже, скоро придётся либо ещё одну лавку открывать либо эту увеличивать. Места не хватает.
— А давай в Москве откроем? — оживился я. — Ты здесь будешь за всем следить, а я там.
— Ну не знаю, — протянул он. — Не хочется одного тебя в столицу отпускать. К тому же там не Торжок. Может быть опасно…
— Пф-ф, не маленький уже. Как-нибудь справлюсь, — усмехнулся я.
По-моему дед перестраховывается.
— Всё равно надо сначала с Лидой об этом поговорить, — покачал головой старший Филатов и пошёл помогать Валере, который с мольбой посматривал в нашу сторону.
На обеде мы с дедом поехали в службу, которая занималась выдачей разрешений и лицензий на приобретение огнестрельного оружия. Как оказалось, заявление уже давно рассмотрели, но поленились позвонить и сказать, что всё одобрено, и теперь надо пройти медкомиссию.
Я позвонил Когану, и тот заверил, что всё подпишет, поэтому сразу поехал к нему.
— Господин Саша, я таки рад быть вам полезным, — сказал Авраам Давидович. Мы сидели в его кабинете и пили свежесваренный кофе. — Только хотел бы уточнить, если не секрет: зачем вам оружие?
— Всякое бывает, — ответил я и отпил горячий ароматный напиток. — Неужели на вас никогда не нападали?
— Ви не поверите, но нет, — развёл он руками. — По мне сразу видно, что брать с меня нечего.
— Так уж и нечего, — усмехнулся я и указал взглядом на коллекцию слонов, расположенных на полке. Среди них были фигурки, сделанные из хрусталя, фарфора, серебра и даже золота. К тому же я прекрасно помнил богатый дом Когана, в котором побывал, когда приходил лечить его дочь.
— О-о-о, это же ерунда. Видели бы ви, как живут патриархи лекарских родов, — он поцокал языком.
— Кстати, о патриархах… поддерживаете ли вы их отношение к моему роду? — я внимательно посмотрел на него, поэтому обратил внимание на то, как он нервно сглотнул и довольно грубо поставил чашку. Как ещё она не раскололась?
Коган вытер салфеткой губы, наклонился ко мне и вполголоса ответил:
— Вообще-то я таки сильно против того, что произошло. Лекари с аптекарями прекрасно бы уживались и дополняли друг друга. Вот как мы с вами. Но другие посчитали вас угрозой. Поэтому случилось то, что случилось, — он с сожалением посмотрел на меня и развёл руками.
— Вам что-нибудь известно о том, что на самом деле произошло с наследником императора?
— Боюсь, что не могу вам в этом помочь. Меня там не было. И даже если бы я там был, то не смог бы вам ничего рассказать. Надеюсь, ви меня понимаете?
— Да. Вы не можете пойти против своего рода.