У ворот охранников уже не было. Их оттащили на траву и пытались разбудить дворник и тот старик, что вышел из задней двери дома.
— Может, их холодной водой облить? — спросил дворник, когда очередная оплеуха не привела к результату.
— Не-е-е, лучше лекарей дождаться. А то если очнутся, нам с тобой не поздоровится, — покачал головой старик. — Они ребята резкие. Сначала бьют, потом разбираются!
Я приоткрыл калитку и вышел за ворота. За спиной слышал удивлённый возглас.
— Ты видел⁈ Ветра нет, а калитка сама открылась!
— Она и так была открыта.
— Да говорю же, сама открылась. Только что!
— Что ты несёшь, дурень? Как такая тяжёлая калитка сама откроется?
— Вот поэтому я тебе и говорю…
Я усмехнулся, перешёл дорогу и двинулся к скверу, где за деревьями прохаживался, в нетерпении ожидая меня, старик Филатов.
— Дед, я здесь, — подал голос, чтобы ненароком не испугать пожилого человека, и полез в карман за антидотом.
— Шурик, я тебя не вижу, — прошептал он и двинулся на мой голос.
Я выпил антидот и уже через несколько секунд стал видим. Дед испуганно охнул и отпрянул, когда я появился прямо перед ним.
— Фу-ты, ну-ты, чуть сердце не остановилось, — с облегчением выдохнул он, когда понял, что это всего лишь я. — Ну что там? Давай рассказывай, — попросил он, напряжённо вглядываясь мне в лицо.
В это время вдали послышались звуки сирены. Наверняка спешили к дому этой паскуды патриарха Сорокина.
Я отвёл старика к скамейке, одновременно с этим подбирая слова. Рассказать ему о смерти сына оказалось гораздо сложнее, чем я думал.
Решил начать с того, что Распутин, Мичурин и Боткин велели Сорокину убить меня и тот подослал наёмника. Дед испуганно прижал руку к груди и качал головой. Затем, скрепя сердце, рассказал о том, что узнал о Диме Филатове.
— Заманили и убили, — горестно выдохнул старик, закрыл лицо руками и беззвучно заплакал.
Я ободряюще положил руку ему на плечо. Трудно найти слова, чтобы утешить человека, узнавшего о смерти сына, поэтому я предпочёл просто молчать. Пусть выплачет своё горе. Станет легче.
— Лиде с Настей об этом ни слова, — высморкавшись в носовой платок, предупредил он. — Ни к чему им это знать. Пусть и дальше надеются на его возвращение. Так как-то легче…
— Хорошо. Как скажешь, — кивнул я. — Поехали на вокзал.
Мы встали и двинулись к оживленной дороге, чтобы поймать таксиста.
— Слушай, Шурик, надо достать его оттуда, — еле слышно проговорил дед.
— Кого?
— Диму… Вернее его останки. Надо похоронить по-человечески, — на его глазах снова навернулись слёзы.
— Вряд ли от него что-то осталось за это время, — покачал я головой.
— Ботинок, пряжку от ремня, часы… кость. Хоть что-то, что можно похоронить и приходить оплакивать, — упавшим голосом сказал он, шмыгая носом.
Тяжело ему. Очень. Я даже подумал приготовить для него веселящее зелье, но отказался от этой идеи. Сердце всё равно будет плакать.
— Юсупов… знал я его, — продолжал он. — Гнилой человек. На всех торжествах с Распутиным постоянно крутился. Видимо, лекари давно затеяли это дело, раз так сблизились с каким-то телохранителем.
— А, может, это всё Распутин один и затеял? — уточнил я.
— Не-е-е, эта троица всё время рядом. Думаю, вместе они все затеяли. Ненавидят друг друга, но аптекарей ненавидят больше. Да и Сорокин же сказал, что решение принимали вместе.
В это время возле нас остановился автомобиль, и мы направились на вокзал. Перекусив в привокзальном кафе, сели на наш поезд и поехали в Торжок. На этот раз у нас было двухместное купе. Могли себе позволить. Дед все никак не мог успокоиться и раз за разом просил пересказать то, что говорил Сорокин.
— Следят они за нами. Всё знают. Вот ведь твари! — старик Филатов ударил кулаком по столу. — Если вознамерились избавиться от тебя — не остановятся. Шурик, надо что-то делать. Может, тебе уехать на время?
— Зачем? — не понял я.
— Димы нет. Тебя не хочу терять, — еле слышно сказал он.
— Не переживай. Ты меня не потеряешь. Пусть это они боятся и прячутся. Смерть Сорокина будет им предупреждением, — сухо проговорил я.
К обеду мы прибыли в Торжок. Лида заменяла деда в лавке и работала вместе с Валерой, который оказался очень хорошим и ответственным работником: приходил раньше всех, аккуратно и быстро расфасовывал чаи и сборы, был вежлив и внимателен к покупателям. Короче, сразу видно, что человек старается. Я даже порекомендовал деду поднять ему зарплату.
— Что делали в Москве? Подходили к нашему особняку? Как он там? Зарос, наверное, весь? — засыпала она нас вопросами.