Лена шумно выдохнула и кивнула.
— Ты прав. И как я сама не сообразила? Идея подписать письмо нашим именем казалось мне такой потрясающей, что я не подумала о последствиях… Что же делать? Может, привлечь полицию?
— Пока ничего делать не будем. Отец не в том состоянии, чтобы его тревожили полицейские с их бесконечными вопросами. К тому же это дело не местных законников, а людей с гораздо более высоким статусом. Его хотели убить не придорожные бандиты, а высшие чины империи. Лучше пока никому не знать о том, что мы его нашли, — предупредил я.
— Согласна. Ты не волнуйся, я никому не скажу, — заверила она.
— Я знаю, — улыбнулся я, притянул её к себе и поцеловал.
Мы покатались по городу, съели по мороженому, посидели в кофейне «Кофейный дом», в котором нас обслуживала сама владелица Елизавета Андреевна. А когда я попросил счёт, ответила, что угощает. Я не стал настаивать. Видел, что ей хотелось сделать приятное в благодарность за помощь.
Я подвёз Лену до дома и проводил до ворот.
— Ты уже решил насчёт Москвы?
— Пока нет. Надо сначала разобраться с делами отца, — ответил я и еле слышно добавил. — Никто не уйдёт от возмездия.
Мысленно я уже создал снадобье, которое унесёт жизни наших врагов. Притом умирать они будут долго и мучительно. Я, как никто другой, могу искусно наказывать врагов, исходя из их страхов, болезней и тяжести преступления.
— Осталось совсем немного времени, и мне придётся возвращаться, — печально вздохнула она.
— Мы будем видеться. Обещаю, — я поцеловал её и придержал калитку, пока она заходила.
Когда вернулся домой, все уже поужинали, время было позднее. Меня ждал кусок запеченной рульки и отварные овощи.
— Что-то ты долго, — недовольно протянул дед и посмотрел на меня поверх газеты.
— С Леной ещё погуляли, — ответил я и с аппетитом приступил к вечерней трапезе.
— Ну, рассказывай. Что там в Москве?
— Работники зверинца заразились от манаволка. Ты слышал о таком?
— Про манаволка ничего не знаю. Но к нам часто обращались охотники за средством от укусов насекомых. Места укусов сильно воспаляются и зудят. Было у нас хорошее средство с посеребренной водой, настойкой календулы и маслом мяты…. Теперь ничего нет.
— А кого-нибудь кусал маназверь?
— Может и кусал, — пожал он плечами. — Только нам об этом ничего не известно. В таких случаях к лекарям обращаются, а не к аптекарям. Знаю только, что, если увечье связано с аномальной областью, обращаться нужно в лечебницы Распутиных. Распоряжение сверху такое.
— Теперь понятно, почему патриарх Коганов так не хотел, чтобы у него забирали больных. Ведь они вассалы Мичуриных.
— Так и есть. В Главном управлении тех бы за это по голове не погладили. А с твоей помощью они и репутацию сохранили и наверняка выставили огромный счёт имперскому зверинцу. Расскажи-ка, что там у них случилось?
Я вкратце рассказал о том, что стало с пациентами, а также о том, как побывал в ботаническом саду и видел Боткина.
— Терпеть не могу этого Боткина. Всегда нос задирал перед нами. Наверное, больше всех радовался, когда на нас император ополчился.
— Да? А я слышал, что к этому делу руку больше всех Распутин приложил.
— Все они хороши, — махнул он рукой, презрительно скривив губы. — Надеюсь, кара не заставит долго ждать, и всем воздастся.
— Можешь даже не сомневаться, — твёрдо сказал я и склонился над тарелкой.
На следующее утро, после того как Коган ушёл, проделав все необходимые процедуры, я напоил Дмитрия зельем, дарящим спокойный здоровый сон, и пошёл с дедом в лавку.
Хотел придумать ещё несколько сборов, которых спрашивают покупатели. Однако едва мы подъехали к «Туманным пряностям» я увидел недовольную женщину, стоящую у двери.
Горгоново безумие! Я совсем забыл про афродизиак, который собирался сделать, когда пошёл в анобласть за манаросами и столкнулся с наёмником Гордеевым.
— Доброе утро, — приветливо улыбнулся я, когда подошёл к ней.
— Я сильно сомневаюсь, что оно доброе. Во всяком случае не для меня. Я всё ещё жду вашего звонка, — возмущённо проговорила она, затем еле слышно спросила. — Надеюсь, вы не забыли обо мне?
— Конечно, нет! Афродизиаку надо было настояться, — без тени сомнения заявил я.
— Когда же будет готово? — она выпятила нижнюю губу.
— Сегодня. Приходите в наш обеденный перерыв. Я буду вас ждать.
Женщина кивнула и, даже не взглянув на деда, поцокала каблуками по мостовой в сторону центра города.