— К сожалению, нет, — печально вздохнул он и покачал головой. — Мне таки не известно ни одного случая, чтобы источник был восстановлен после разрушения. Боюсь, ваш отец не станет больше магом. Но ведь это не так уж и важно, верно?
— Да. Главное, что он жив, — кивнул я.
— И с нашей помощью быстро восстановится.
— Это точно. Кстати, насчёт семьи, — спохватился он. — Чуть не забыл, хорошо, что напомнили.
— Надеюсь, у вас все живы-здоровы? Софа больше не мажется всякой дрянью? — насторожился я.
— Нет-нет, что вы, — улыбнулся он. — После того случая она решила повременить с косметическими средствами, и я с ней согласен. Зачем ребёнку косметика? Она и так идеальна. Я по другому поводу.
Мы вышли на крыльцо и опустились на скамейку.
— Дело в том, что я вчера разговаривал со своим достопочтимым отцом Давидом Елизаровичем. В имперском зверинце случилось большое несчастье, — он покачал головой. — Один из манаволков, которых привезли для приручения из новгородской анобласти, набросился на работников и сильно покусал их. Раненых срочно привезли в Москву, в клинику, которой заведует мой горячо любимый и уважаемый отец.
— Не знал, что маназверей приручают, — задумчиво проговорил я.
— Говорят, из них получаются отличные следопыты. Их используют при надзоре за каторжниками и для охраны государственной границы. Хотя, если честно, я считаю, что очень опасно иметь дело с такими зверьми и лучше не держать их поблизости от людей.
— Согласен. А зачем вы мне всё это рассказали?
— Боюсь, в лечебнице не смогли помочь покусанным работникам. Если сегодня-завтра ситуация не изменится, их перевезут в лечебницу другого рода, что очень плохо отразится на репутации Коганов. Мой почтеннейший отец очень переживает из-за этого.
— Не понял. Что именно не могут сделать лекари? Обработать и зашить раны? — удивился я.
— С этим они могут справиться с закрытыми глазами, — отмахнулся Авраам Давидович. — У раненых началась, как предположил мой отец, волчья лихорадка. Именно с ней не могут справиться наши лекари.
Ни о какой волчьей лихорадке я не слышал, да и память Шурика по этому поводу молчала.
— Вы хотите, чтобы я сделал жаропонижающее и восстанавливающее средство?
— Да, но для начала вам лучше поехать туда и уже потом решать, что делать, — туманно ответил он.
Ага, значит, дело нечисто. Что это за лихорадка такая?
Я хотел узнать подробности, но он раз за разом повторял, что мне лучше сначала наведаться в лечебницу его отца. Ну что ж, придётся ехать. Авраам Давидович не отказал нам в помощи, поэтому я им тоже помогу. Всё-таки пока получается, что Коганы — единственные лекари, которые хорошо к нам относятся и готовы прийти на выручку.
— Хорошо, я поеду в Москву, — сказал я.
— Отлично! Я таки не сомневался в вас, — обрадовался он. — Ехать надо немедленно, поэтому я отправлю за вами машину с водителем. Поедете быстро и с комфортом.
— Вообще-то у меня есть машина, — я указал на старенький седан, припаркованный у ворот.
— А вы уверены, что она не сломается по пути? — с сомнением спросил он, разглядывая автомобиль.
— Хм, вы правы, — согласился я. — Тогда, лучше на вашей.
— Я таки знал, что вы согласитесь, поэтому водитель уже предупреждён. Когда будете выезжать? — он посмотрел на наручные часы.
— В самое ближайшее время. Только подготовлю несколько средств, которые могут пригодиться.
Я пообещал, что позвоню, когда буду готов, и мы попрощались.
Вчера весь день я вместе с остальными членами семьи провёл у постели Дмитрия. Если родные просто с любовью разглядывали его, гладили его руки, говорили приятные слова, я же был в раздумьях. Чтобы восстановить печень или наладить работу почек, много ума не надо, а вот с разрушенным источником дело намного серьёзнее.
В моём мире нет аномалий, поэтому никто не подвергался такому сильному магическому фону, как отец моего тела. Однако в соседнем царстве существовало наказание для провинившихся магов, когда жрецы разрушали их источник, а затем помещали в темницу.
Маг, лишённый энергии, быстро старел, заболевал и умирал. Ослабшие маги, привыкшие надеяться на свои магические силы, становились совершенно неприспособленными к жизни без неё, поэтому никому ни разу не удалось сбежать. А, значит, к моему роду никто не обращался с проблемой повреждённого источника. Именно поэтому во время инициации мне не передали знаний об этом. Сам же я пока не мог решить эту проблему.
Предупредив домашних об отъезде, я поехал в лабораторию, где приготовил несколько видов зелий, которые могут пригодиться для лечения раненых манаволком работников зверинца. Затем позвонил Когану.